Россия может стать Верхней Вольтой, но уже без ракет. К такому выводу подводят читателей авторы многочисленных публикаций, в которых выражена тревога по поводу сегодняшнего состояния и перспектив развития стратегических ядерных сил (СЯС). Министр обороны Сергей Иванов успокаивает: Правительство РФ утвердило расходы на Гособоронзаказ в 2005 году в сумме 187 млрд. рублей. Большая часть этих денег будет потрачена на стратегическую ядерную триаду и Сухопутные войска. Однако дело не в деньгах и даже не в их количестве.

Владимир  ГУНДАРОВ, "РИА Новости"

Крах унификации

В прошлом году в различных СМИ было опубликовано более двух десятков статей и интервью, в которых с различных позиций обсуждались вопросы создания стратегических морских и сухопутных ракет, а также в целом морских и наземных стратегических ядерных сил.
Особенно острая дискуссия разгорелась по морским СЯС. Речь конкретно об исследовательских работах <<Барк>>, <<Булава>>, <<Синева>>, то есть о выборе между двумя принципиально разными типами ракет: твердотопливными и жидкостными.
Чем же вызван живейший интерес к этой теме военных, ученых, конструкторов? Попробуем разобраться в этой проблеме, исходя из ретроспективы, современных реалий и долгосрочных  планов, а также с учетом развития стратегических сил в целом.
В России кардинальное решение об изменении направления развития ракетных средств СЯС было принято свыше шести лет назад. Тогда по решению Минобороны и Минэкономразвития закрыли работы по теме <<Барк>>. Весной 2000 года генерал-полковник Анатолий Ситнов (в то время начальник вооружения Вооруженных Сил РФ) так аргументировал это решение. У французов ракета весит 36 т. Американцы уходят вслед за ними на 34 т. Спрашивается, мы будем делать оружие третьего поколения или уйдем на оружие пятого поколения? Да, можно было довести <<Барк>> до ума, соглашался Анатолий Ситнов, но <<Булава>> дает возможность обратного потенциала. То есть <<Булава>> в качестве унифицированной ракеты массой 32-34 т будет использоваться как в морских, так и в наземных комплексах. <<Мы уходим на одну ракету, которая сокращает кооперацию, заново создает научную школу и новую спецхимию>>, - говорили военные. Однако действительность опровергла практически все приведенные выше аргументы: и по массе зарубежных ракет, и по созданию легкой <<подвижки>> на основе <<Булавы>>. Вместо нее завершается создание новой тяжелой <<подвижки>> на основе <<Тополя-М>>.
Вместе с тем в 1998-2000 годах, видимо, не до конца поверив обещаниям, решили не отказываться от запасного варианта. Была определена первоочередная направленность работ по продлению сроков эксплуатации группировок СЯС наземного (ракеты РС-18 и РС-20) и морского (ракета РСМ-54) базирования. Эти работы ведутся другими кооперациями, сложившимися еще в СССР. Таким образом, был создан запас прочности в поддержании боеготовности и развитии стратегических сил на ближайшие 10-15 лет.
Вопрос об унификации ракет морского и наземного базирования не новый. Одно из предложений по унификации малогабаритных межконтинентальных баллистических ракет (МБР) и баллистических ракет на подводных лодках (БРПЛ), рожденное в середине 90-х годов, отталкивалось от 25-30-тонной стартовой массы МБР (в интересах получения <<подвижки>> до 70 т) и претендовало на полную унификацию ракет различного базирования. Ради нее готовы были пожертвовать даже эффективностью БРПЛ.
Аналогичное сравнение можно провести между 59-тонным <<Трайдент-Д5>> и 32-тонным  <<Трайдент-С4>> с блоками пятикратно меньшей мощности. Унификация наших ракет была допустимой с точки  зрения моноблочной МБР, поскольку Договором СНВ-2 было запрещено оснащение МБР разделяющимися головными частями. Искусственно построенная унификация рассыпалась. Как  следствие - завершение в ближайшее время работ над новой тяжелой <<подвижкой>> на основе МБР <<Тополь-М>>, которая стала возможной в связи с отменой Договора СНВ-2 и заключением Договора СНП.
Другим - можно считать, основным - фактором стал односторонний выход США из договоров по противоракетной обороне. Для противодействия ПРО потребуются затраты массы полезной нагрузки, эквивалентные двум боевым блокам уровня <<Трайдент-С4>>, или увеличение стартовой массы ракеты на 20-25%. В новых условиях полная унификация, когда МБР и БРПЛ будут иметь одинаковые носители, близкие стартовые массы, но разные дальности стрельбы (у МБР больше) и количество боеголовок (у МБР меньше), становится не только техническим парадоксом, но и нонсенсом по соотношению эффективность-цена.

Что у них и как у нас?
О развитии стратегических сил ведущих ядерных держав сегодня известно следующее.
Франция. Проводится плановая замена существующих подводных лодок на новые общим количество 4 - 5 <<боевых единиц>> с последовательным созданием морских ракет с расширенными боевыми возможностями. Предполагается увеличение стартовой массы, достижение межконтинентальной дальности стрельбы, модернизация боеголовок и доведение их количества на ракете до шести. К 2010 году Франция может иметь четыре новые подводные лодки и три боекомплекта ракет для них, поскольку одна субмарина будет находиться в заводском ремонте длительностью 2,5 года. Цикл ремонтных работ всех лодок - 10 лет.
Великобритания. Аналогичная картина, но собственные ракеты не создаются. Закупаются американские ракеты <<Трайдент-Д5>>.
США. Развертывание подводных лодок типа <<Огайо>> завершено в 2000 году. Началось сокращение количества боезарядов. Оно проводится переоборудованием четырех субмарин в лодки другого назначения, снятием части  боезарядов с ракет <<Трайдент-Д5>> и <<Минитмен-3>>, а также переходом к зачету  только оперативно-развернутых боезарядов.
Срок службы ПЛАРБ типа <<Огайо>> продлен до 44 лет. Есть программа продления жизненного цикла ракет <<Трайдент-Д5>> до 42 лет. Первый ракетоносец будет выведен из боевого состава в 2029 году. К этому времени предполагается разработка новой ракеты - <<Трайдент-Е6>> - и новой подводной лодки.
В США собираются снять с вооружения МБР <<М-Х>> и продлить срок эксплуатации МБР <<Минитмен-3>> до 2020 года. Вопрос  о МБР типа <<Минитмен>> следующего поколения изучается. Ожидаемый срок принятия их на вооружение - 2018 год. Поскольку уверенных (бюджетных) сведений о разработке новой МБР пока нет, можно предположить, что не исключен отказ от наземной составляющей СЯС примерно в 2020 году. В сообщениях из американских источников постоянно подчеркивается, что разработка единой ракеты наземного и морского базирования не планируется.
Россия. Развивать наши наземные стратегические силы планируется на основе твердотопливных МБР <<Тополь-М>>, развертывание которых с моноблочным оснащением в стационарных шахтах началось в 1999 году.
Одновременно продлевают срок службы жидкостных ракет РС-20 и РС-18. Ракеты типа РС-18 закуплены в Украине. Сообщается о возможной службе жидкостных МБР до 2015 - 2020 года на подводных лодках  проектов <<Дельфин>> и <<Тайфун>>, развертывание которых завершилось 15 лет назад.

Морские стратегические силы развиваются в двух направлениях:
первое: <<Синева>> - в обеспечение более длительных сроков службы подводных лодок <<Дельфин>> с жидкостными ракетами РСМ-54. Исследовательские работы работы завершены в 2004 году, начато серийное изготовление модернизированных ракет;
второе: <<Булава>> - новая твердотопливная ракета стартовой массой порядка 35 т для новой подводной лодки <<Борей>> четвертого поколения.

Из сопоставления этих фактов следует, что в направлениях развития стратегических сил у нас и за рубежом имеются существенные отличия.
Во-первых, при сопоставимых сроках эксплуатации существующих наземных стационарных систем (40-45 лет) значительно различаются сроки эксплуатации группировок подводных лодок: <<Огайо>> - 44 года, <<Дельфин>> - 28 лет, <<Тайфун>> - менее 20 лет.
Во-вторых, существенно отличаются размерности ракет. У нас - ориентация на малогабаритные, следовательно, маломощные морские ракеты. Так, у <<Булавы>> стартовая масса - около 35 т. У ракет США, Великобритании и Франции - около 60 т. Это означает, что при одинаковом топливе и техническом уровне боевые возможности ракет будут различаться примерно в два раза по количеству боезарядов сопоставимой мощности и массе.

Скупой платит дважды
Главное даже не в боевых возможностях ракет. Маломощные ракеты ведут к неотвратимому росту затрат на содержание стратегических сил. Чтобы иметь в составе МСЯС 800 оперативно развернутых боезарядов, надо построить и ввести в строй лодки, способные нести 1000 боезарядов, так как каждая пятая субмарина будет находиться в ремонте.
Если на лодке будут размещены 16 ракет с 8 боезарядами, то потребуется построить 8 субмарин. Если ракеты будут маломощными с 4 боезарядами, потребуется уже 16 субмарин. Это означает, что  затраты на развертывание и содержание МСЯС придется увеличить тоже примерно в два раза.
Аналогичный подход характерен и для МБР, и для СЯС в целом. Предположим, что требуемое количество боезарядов на развернутых стратегических ракетах (МБР и БРПЛ) равно 2000. На ракетах <<Тополь-М>> и <<Булава>> ввиду их меньшей мощности может быть размещено меньшее количество боевых блоков (ББ), чем на <<Трайденте>>. Если ракеты оснащать эффективными средствами противодействия, то количество блоков уменьшится еще больше. Следовательно, надо изготовить около 500 ракет для развертывания и еще 75-100 (15-20%) для контрольно-серийных отстрелов и учебно-боевых пусков.
Увеличение количества ББ, размещенных на МБР И БРПЛ, позволит снизить ежегодное производство ракет и, как следствие, уменьшить затраты на серийное производство. Даже далекий от ракетостроения человек, умеющий производить простые арифметические действия, без труда поймет, что выгоднее.
Для нашей страны, испытывающей затруднения при финансировании боеготовности и развития стратегических ядерных сил, вопрос о переходе на маломощные твердотопливные ракеты сейчас является как минимум дискуссионным.
Но как вести дискуссию, если никаких внятных оснований и доказательств целесообразности перехода к созданию твердотопливных ракет  нигде обнаружить не удалось. Зато хорошо известно, что уровень развития твердотопливного ракетостроения у нас по сравнению с США оставляет желать лучшего. Достаточно сопоставить МБР <<Тополь-М>> и <<Минитмен-3А>>. При практически одинаковых дальностях стрельбы и забрасываемой массе (полезной нагрузке) наша ракета, поставленная на вооружение на 20 лет позже американской, на треть тяжелее, то есть хуже по энергомассовому показателю на 30-35%. Аналогичные результаты получаются при сравнении других образцов: РС-22 и М-Х, РСМ-52 и <<Трайдент-С4>>, РСМ-52 вариант <<Барк>> и <<Трайдент-Д5>>. Таким же будет сопоставление <<Трайдент-С4>> с <<Булавой>>, только разрыв в сроках создания уже не 20, а 30 лет.
Не в пользу <<Булавы>> будет и сравнение ее с отечественной РСМ-50, снимаемой сейчас с вооружения. Однозначно ориентируясь только на твердотопливное ракетостроение, мы увековечиваем наше отставание.

Из истории вопроса
До 1980 года главный вклад в обеспечение безопасности нашей страны и поддержание стратегической стабильности в мире вносили жидкостные МБР и БРПЛ. На твердотопливных носителях, которые составляли около 6% от суммарного количества ракет, размещалось около 2% боезарядов. Через десять лет  доля твердотопливных ракет и боезарядов на них составила примерно четверть. Еще через десять лет количество развернутых ракет сократилось больше чем в два раза, доля твердотопливных  возросла примерно до 50%, а доля боезарядов на них примерно до 35%.
К 2006-2007 г. ожидается  двукратное сокращение боезарядов по Договору СНП и уменьшение примерно до 38% доли твердотопливных ракет и до 10% - количества боезарядов на них.
За полувековую историю СЯС выпущено и эксплуатировалось в частях ВМФ более 4000 жидкостных баллистических ракет. Примерно такое же количество ракет было изготовлено для РВСН и реализации космических программ. Уникальный опыт, являющийся национальным достоянием, позволил создать лучшие в мире по удельным характеристикам жидкостные ракетные двигатели и довести технологию изготовления ракет и их конструкцию до уровня, обеспечивающего их безопасную эксплуатацию в частях РВСН и ВМФ до 20-30 лет.
Была отработана и утилизация жидкостных ракет, обеспечивающая практически полный возврат в промышленность использованных металлов и регенерацию компонентов топлива без создания специальных стендов и сооружений. Конечно, применение в качестве топлива опасного для человека соединения гептил требует от личного состава жесткого соблюдения всех инструкций и правил.
Для сведения к минимуму рисков, связанных с эксплуатацией жидкостных ракет, и уменьшения экологического ущерба (что особенно важно для РВСН) в начале 80-х годов начались работы над нетоксичным и энергетически эффективным жидким топливом. И оно было создано. Это позволяло повысить энергомассовое совершенство ракет на 30-40% и буквально совершить революцию в ракетно-космической технике. Был успешно испытан двигатель, работавший на этом топливе. Ничего подобного за рубежом создать не удалось.
Директивный поворот отечественной  боевой ракетной техники на твердое топливо остановил все эти работы <<за ненадобностью>>. Недавно были уничтожены образцы жидкого топлива, которые подтвердили стабильность его характеристик после многолетнего хранения. Были прекращены и работы по созданию новых двигателей на <<штатных>> компонентах топлива.

Начинаем с центра поля
Переход на РДТТ заставил начинать <<с центра поля>>. Потребовалось заново разрабатывать материалы, химические соединения, технологии, оборудование, искать источники сырья для того, чтобы создаваемые ракеты <<вписались>> в уже существовавшую инфраструктуру РВСН и ВМФ. Несмотря на поистине героические усилия, ни РС-22, ни РСМ-52, ни <<Тополь>> - все твердотопливные - так и не обеспечили выполнения первоначально заданных ТТХ. А созданная чуть позже жидкостная ракета РСМ-54 легко превзошла по эффективности РСМ-52, хотя весит вдвое меньше.
Как говорится, не от хорошей жизни затянулась на долгие годы разработка <<Барка>>, который первым мог бы приблизиться по техническому уровню к американским ракетам. Прекращение работ по <<Барку>> остановило и НИРы в интересах совершенствования РДТТ. Теперь <<Булава>> снова начинает с <<центра поля>>.
Считается, что один из главных аргументов в пользу твердотопливных ракет - их большая безопасность при
эксплуатации. Но стратегические баллистические ракеты создаются не для того, чтобы <<можно было по ним в сапогах ходить>> или хранить, как дрова на морозе. Эта техника, как и ядерные боеголовки, требует неукоснительного соблюдения инструкций и правил. Аварии и катастрофы, свойственные и ракетам с РДТТ, известны в США (<<Шаттл>>), Бразилии, Японии и в ВМФ России. Но о последних молчат...
Наметившаяся тенденция перехода к монополии твердотопливных стратегических ракет в новых военно-экономических условиях вызывает большую озабоченность и должна быть исследована и обоснована на современном уровне, а не только ссылками на ранее принятые решения и представления.

<<Синева>> страхует <<Булаву>>
Малозатратный путь поддержания боеготовности морских СЯС решен путем модернизации ракеты РСМ-54 и возобновления ее серийного производства.  Он обеспечивает десятилетнюю эксплуатацию подводных лодок <<Дельфин>> после первого заводского ремонта. При этом ресурс существующих ракет РСМ-54 доведен до 18 лет, а у вновь изготавливаемых ракет он в полной мере даже не будет востребован. 
Эксплуатация жидкостных БРПЛ РСМ-54 <<Синева>> на группировке подводных лодок <<Дельфин>>  до 2020 - 2025 годов и жидкостных МБР РС-20 и РС-18 до 2015 - 2020 года в значительной степени обеспечит малозатратное поддержание боевых возможностей СЯС.
Вместе с тем наличие серийного производства ракет РСМ-54 примерно до 2010 года обеспечивает применение ее составляющих - двигателей всех ступеней, боевых блоков, бортовой системы управления, арматуры, корпусных технологий, а при необходимости и технологий заправки и ампулизации - в других разработках. Это дает дублирующую возможность для создания  новых  жидкостных МБР и БРПЛ, способных нести увеличенное количество боезарядов и средств противодействия противоракетной обороне.
С использованием технологий и элементов <<Синевы>> возможна разработка жидкостных МБР, таких, как РС-18, с максимально допустимым количеством боеголовок - до 10 единиц, аналогичных <<Минитмен-3А>>. Необходимый срок завершения разработки и начала развертывания таких ракет до 2015 года определяется ресурсом РС-20 и РС-18. Размещаться они могут в существующих стартовых сооружениях и позиционных районах, эксплуатироваться по существующим технологиям. Новая ракета будет многофункциональной, пригодной для применения адаптивно-модульных боевых блоков, а также для запуска космических и экспериментальных блоков.
Разработчики утверждают, что в жидкостных ракетах возможности улучшения эксплуатационных свойств не исчерпаны. При создании МБР и БРПЛ третьего поколения были реализованы системы автономного предстартового наддува некоторых баков ракет. Если применить автономный наддув для всех баков БРПЛ, то можно убрать с подводной лодки корабельные системы наддува.
Кроме того, сегодня реален переход на старт жидкостной ракеты из незатопленной <<сухой>> ракетной шахты на маршевом двигателе, работающем в специальном режиме. В итоге жидкостная ракета сравняется с твердотопливной по эксплуатационным свойствам, критичным для подводной лодки.
Следует непредвзято просчитать альтернативные варианты развития стратегических ядерных сил. Экспресс-оценки на уровне исходных данных и подходов, сформулированных в книге Р. Макнамары <<Путем ошибок к катастрофе. Опыт выживания в первом веке ядерной эры>> (<<Наука>>, 1988), показывают, что реализация вариантов развития СЯС на основе многоблочных МБР типа РС-18 и БРПЛ РСМ-54 <<Синева>> позволит получить 40-процентное повышение эффективности (количество развернутых боезарядов в стратегических силах) при одинаковых затратах, либо 30-процентное снижение затрат при одинаковой эффективности.
Прогнозы и оценки приводят к некоторым выводам. Во-первых, о необходимости скорейшего начала опытно-конструкторских работ по МБР типа РС-18. Во-вторых, об актуальности аванпроектных малозатратных работ по жидкостному аналогу ракеты, размещаемой в существующей ракетной шахте подводной лодки четвертого поколения. Последнее следует рассматривать как задел для подстраховки ведущейся опытно-конструкторской работы по теме <<Булава>>. 

Проблемы и перспективы
Проблемы и варианты развития ракетной составляющей СЯС таят в себе многослойные и многофакторные вопросы, на которые следует находить ответы уже при выработке решений, а затем и в ходе их реализации. Остановлюсь на двух из них.
В еженедельнике <<Военно-промышленный курьер>> была опубликована статья И. Кедрова, в которой автор сетует: <<Наиболее тяжелое положение сегодня сложилось в таких отраслях, как химия и специальная химия, полупроводниковая промышленность, металлургия и производство специальных материалов>>. Эта оценка в целом справедлива, но требует уточнения. Что касается боеголовок и бортовых систем управления, то эти проблемы инвариантны типу ракеты (жидкостные или твердотопливные), с одной стороны, а с другой - они решены при воспроизводстве жидкостной ракеты РСМ-54 <<Синева>>, как впрочем, и проблемы производства материалов  для ее корпусов и двигателей. Остальные проблемы <<химии и специальной химии>>, <<металлургии и производства специальных материалов>> касаются твердотопливных ракет.
Еще один параметр, дающий, по мнению ряда авторов,  преимущество твердотопливным ракетам. Это сокращение активного участка полета. Но здесь, также по утверждению специалистов, <<возможны варианты>>.
Конечно же, прорабатывались и жидкостные варианты таких ракет.  Известны по учебникам и неоднократным разработкам на уровне аванпроекта технические решения для кардинального улучшения прорывных свойств стратегических ракет не только за счет уменьшения активного участка полета, но и главным образом путем раннего и одновременного деления головной части на автономные элементы. При этом количество элементов по сравнению с количеством блоков на традиционных разделяющихся головных частях типа МИРВ или <<Автобус>> не уменьшается.
Однако вопрос о противоракетной обороне США, кажется, как никогда сегодня, нуждается в новом, трезвом осмыслении. Уже прозвучали признания американских специалистов в том, что <<звездные войны>> были талантливой мистификацией. Между тем почти два десятилетия наши лучшие инженерные и военные умы искали и находили способы прорыва системы ПРО, облик которой непрерывно менялся и неясен до сих пор. Интересный вывод получили в 2004 году Е. Роговский и Ю. Арзуманян (Институт США и Канады РАН) на основе анализа экономических аспектов программы <<звездных войн>>. Оказывается, она не может быть реализована даже при всей экономической мощи США в заявленные сроки. А мы-то уже нашли способы ее преодоления сравнительно простыми способами! Неужели кто-то будет вкладывать огромные средства в многолетнюю программу, не обладающую абсолютной - иначе система не нужна - надежностью и неэффективной на промежуточных этапах?!
Так что же на самом деле будут делать США, развязавшие себе руки в создании ПРО? И стоит ли раньше времени приносить в жертву <<прорывным свойствам>> другие характеристики? Это главные вопросы, требующие объективного рассмотрения и обсуждения профессионалами всех ведомств.
Опять-таки напрашиваются два вывода. Во-первых, целесообразно уйти от стратегических ракет с малым  количеством боевых блоков и довести их до 8-10. Отказаться от прошлой гигантомании, то есть от создания МБР и БРПЛ с эксплуатационной массой более 50 т. Во-вторых, надо следовать народной мудрости и не складывать <<все яйца в одну корзину>>. Кроме твердотопливной нужна вторая жидкостная традиционная <<корзина>>, которая существует и сохранится для решения ракетно-космических задач. Другими словами, избежать монополизма, губительного как для рыночной, так и для плановой экономики.
И еще одно частное замечание. При выборе путей развития стратегических ядерных сил и поддержания их боеспособности желательно избегать <<ностальгических приоритетов>>. Например, в РВСН не ратовать за восстановление ушедшего величия, за большое количество полков, дивизий и при этом смиряться с малым количеством боевых блоков на ракетах. В ВМФ - не реанимировать утраченное, пусть даже в результате неправильных решений, например <<Барк>> с соответствующей подводной лодкой. Надо действовать, опираясь на современные реалии, а неправильно принятые решения исправлять эволюционным путем.
Если придерживаться именно таких подходов, можно спрогнозировать боевой состав стратегических ядерных сил на 2026 год. Он может включать в себя около 100 подвижных грунтовых ракетных комплексов с твердотопливной МБР <<Тополь-М>>, примерно 90 стационарных шахтных комплексов с десятиблочной жидкостной МБР типа РС-18, 96 восьмиблочных жидкостных БРПЛ на шести подводных лодках в боевом составе, не считая двух лодок находящихся в ремонте.
Оптимальное среднегодовое производство ракет при таком прогнозе составит около 15 единиц при 15-процентном запасе на контрольные и учебные пуски. Ежегодные расходы составят около 4,5 млрд рублей в масштабе современных цен. Суммарное количество боезарядов на стратегических ракетах - около 2000. Может быть, следует стремиться именно к такому варианту?