Положение, сложившееся после очередного неудачного пуска баллистической ракеты «Булава», станет предметом отдельного решения командования ВМФ России, сообщил в среду главком ВМФ адмирал Владимир Высоцкий, комментируя результаты последнего испытательного пуска «Булавы», который окончился неудачей. Разработчики утверждают, что при должных усилиях «Булаву» можно довести. Газета ВЗГЛЯД решила разобраться, какова будет при этом цена вопроса.
Пять из девяти зачетных пусков «Булавы» закончились неудачно, и лишь во время предпоследних испытаний 28 ноября изделие сработало в штатном режиме. Задержка с принятием на вооружение «Булавы» отодвигает на неопределенный срок ввод в строй РПКСН проекта 955 «Борей», для которых этот ракетный комплекс должен стать основным вооружением.
«Cкорейшее принятие на вооружение нового ракетного комплекса подводных лодок имеет сегодня для России жизненно важное значение»В некоторых изданиях неудачный пуск 23 декабря называют десятым, однако это не соответствует действительности: за первый пуск принимают бросковые испытания массогабаритного макета изделия 23 сентября 2004 года. Такие испытания без включения двигателей ракеты производятся для проверки систем подводного старта. Первое испытание по летной программе состоялось 27 сентября 2005 года, когда боевые блоки ракеты, запущенной с РПКСН ТК-208 «Дмитрий Донской» проекта 941УМ (головной корабль на испытаниях комплекса), успешно поразили цели на полигоне Кура.
Нелишне будет напомнить предысторию проекта. Ракетный комплекс Д-19М с межконтинентальными баллистическими ракетами для подводных лодок (МБРПЛ) разрабатывался с конца 1980-х годов для оснащения ракетных подводных крейсеров стратегического назначения (РПКСН) четвертого поколения проекта 955/955А. Первоначально планировалось, что комплекс получит твердотопливные ракеты Р-39УТТХ «Барк» разработки КБ им. Макеева — традиционного разработчика баллистических ракет подводных лодок (ныне ОАО «Государственный ракетный центр имени академика В. П. Макеева»).
Однако в 1998 году после третьего неудачного пуска тема «Барк» была закрыта, а вместо нее объявлен конкурс по теме «Булава», предусматривающий разработку менее дорогой и менее габаритной твердотопливной МБРПЛ. Ко времени прекращения работ степень готовности комплекса оценивалась в 73−80%. Такое решение было вызвано не столько неудачными пусками, сколько неудовлетворительным финансированием: по словам генерального конструктора, для полной отработки комплекса требовалось ещё примерно восемь пусков с подводных лодок, но в силу высокой сложности при существовавшем уровне финансирования постройка одной ракеты занимала около трёх лет, что затягивало процесс отработки пусков и испытаний комплекса до неприемлемо долгих сроков.
На конкурс проектов было представлено два варианта ракеты: «Булава-30» разработки Московского института теплотехники (МИТ) и макеевская «Булава-45» (цифры после названия, как считается, обозначают стартовую массу БРПЛ в тоннах). В силу ряда причин, в том числе далеко не технического характера (это обстоятельство неизменно подчеркивают представители макеевской фирмы), победило предложение МИТ. Возможно, Минобороны подкупил тот факт, что МИТ является разработчиком основного СРК наземного базирования «Тополь/Тополь-М», а также обещания разработчиков максимально унифицировать конструкцию «Булавы» с «Тополями», что, на первый взгляд, обещало экономию в деньгах и сроках.
 Требования к надежности МБР наземного базирования чрезвычайно высоки, однако для подводных ракет они еще выше (фото: oborona.ru) |
Создать унифицированный носитель, равно пригодный для столь различных условий службы, – задача нетривиальная и, возможно, нерешаемая на современном этапе. Более того, даже ракеты одного типа, предназначенные для службы в составе наземных подвижных комплексов и в шахтных установках, не взаимозаменяемы и порой заметно отличаются по конструкции.
Возможно, частичной унификации конструкторы МИТ пытались достичь иным путями, например применением на МБРПЛ отработанных на наземных МБР систем наведения, управления и некоторых серийно выпускаемых узлов и агрегатов. Хотя и тут есть масса нюансов, делающих такую унификацию проблематичной на сколько-нибудь глубоком уровне. Скорее, речь шла об использовании на морской ракете общих конструкторских идей и решений, но в специфическом, применительно к условиям службы, исполнении. Фактически это означает создание ракеты с нуля. К тому же коллективом, прежде не имевшим опыта создания таких систем.
Но ведь собственным конструкторским заделом обладает и КБ Макеева, на стороне которого еще и многолетний опыт работ по заказу флота, который коллективу МИТ еще предстоит получить. Но такой опыт требует времени и денег.
Действительно, неудачи при испытаниях сложных ракетных систем – дело, в общем-то, обычное. То же КБ Макеева натерпелось лиха с предыдущим комплексом Д-19, которым оснащались РПКСН проекта 941 «Акула» (сдан в эксплуатацию в 1989 году): во время испытаний ракет Р-39 неудачей окончились как минимум шесть пусков. Кстати, из-за отсутствия ракет, способных заменить списанные по износу Р-39, которыми должны были стать как раз Р-39УТТХ «Барк», две из трех оставшихся на сегодня в живых «Акул» («Архангельск» и «Северсталь») с 2004 года находятся на консервации, а третья − «Дмитрий Донской», − модернизированная по проекту 941УМ, используется для доводки злополучной «Булавы».
Разработчики утверждают, что при должных усилиях «Булаву» можно довести, но какова будет при этом цена вопроса?
Представители ГРЦ полагают, что для доводки «Барка» им потребовалось бы еще восемь пусков. Между тем в МИТ утверждают, и эта цифра была неоднократно озвучена ими с 2007 года, что, прежде чем их изделие станет вполне надежным, необходимо провести еще 12−14 испытаний. По некоторым оценкам, основанным на экстраполяции аналогичных зарубежных данных, а потому достаточно спекулятивным, каждый выход «Донского» на испытания обходится казне и налогоплательщикам в 80 млн долларов. Таким образом, доводка комплекса до боеспособного состояния обойдется стране как минимум в миллиард. Эта сумма вполне сопоставима со стоимостью аналогичных французских и американских программ. Однако гарантии, что усилия увенчаются успехом, никто дать не берется.
 Неудачи при испытаниях сложных ракетных систем – дело, в общем-то, обычное (фото: ИТАР-ТАСС) |
Но оснастить жидкостными ракетами лодки четвертого поколения 955 «Борей» было бы неразумно: многие преимущества проекта, «заточенного» под твердотопливные ракеты, более надежные и безопасные, при этом сводятся на нет. Между тем головной корабль серии «Юрий Долгорукий» в начале этого года спущен на воду, и на нем ведутся работы по достройке, предусматривающие в том числе и увязку бортовых систем с системами ракетного комплекса, которого фактически еще нет. Продолжать постройку в таких условиях неразумно: слишком много придется переделывать в случае неудачи с «Булавой». Держать лодку у причала неопределенное время тоже невозможно: завод теряет деньги, снижаются темпы работ по следующим кораблям – место у достроечной стенки ограничено, спускать новые лодки будет некуда. При этом полупостроенные корпуса занимают место в монтажных эллингах. Что не дает возможность закладывать новые корабли (сегодня заложено два корпуса из планирующихся восьми: «Владимир Мономах» и еще один корабль).
Таким образом, скорейшее принятие на вооружение нового ракетного комплекса подводных лодок имеет сегодня для России жизненно важное значение: ведь в современных условиях ракетно-ядерные силы являются едва ли не единственной гарантией ее обороноспособности как минимум на период до завершения реформы Вооруженных сил. Как будет решен этот вопрос, узнаем в феврале. По слухам, упорно циркулирующим в близких к ракетостроительному комплексу кругах, ГРЦ активно продвигает свой вариант «Булава-45», базирующийся на разработках отвергнутого «Барка». Но как бы то ни было, вопрос об объединении ракетостроителей, как разработчиков, так и производителей, в единый государственный холдинг по типу ОАК считается практически решенным.
Текст: Геннадий Нечаев
