|  концепции

Эксперты предлагают комплекс мер доверия по стратегическим вооружениям

В российско-американских отношениях наступило время перехода от взаимногарантированного уничтожения к взаимногарантированной безопасности

Аналитический доклад, подготовленный сотрудниками Института США и Канады Российской академии наук по проблеме снижения взаимных ядерных рисков между Россией и США, представляет собой основательный многостраничный документ. С согласия авторов - директора ИСКРАН, члена-корреспондента РАН Сергея Рогова, первого вице-президента Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка генерал-полковника в отставке Виктора Есина и заместителя директора ИСКРАН генерал-майора запаса Павла Золотарева, основные положения доклада предложены для публикации в "Независимом военном обозрении".

О чевидно, что модель гарантированного взаимного уничтожения или взаимного ядерного сдерживания (ВЯС), возникшая в определенный исторический период, не может оставаться без изменений в новую эпоху. С прекращением идеологического конфликта между Москвой и Вашингтоном и глобального противостояния двух систем возникает теоретическая возможность и политическая необходимость замены ВЯС новой, более позитивной моделью взаимодействия России и США в ядерной сфере.

В принципе возможны два варианта развития российско-американского стратегического взаимодействия.

Первый - если США поставят цель добиться абсолютного военного превосходства, обеспечив количественное преимущество в наступательных средствах при одновременном развертывании национальной ПРО.

Второй - если оба государства перейдут к выработке согласованного перехода от жестко конфронтационного ракетно-ядерного соперничества к качественно новой модели кооперационного взаимодействия в стратегической сфере.

Начало деятельности администрации президента Буша-младшего больше соответствовало первому варианту развития, но жизнь внесла свои коррективы. После 11 сентября 2001 года США и Россия продекларировали стратегическое партнерство.

Для того чтобы между Российской Федерацией и США установились отношения действительного политического и военного партнерства, модель ВЯС должна быть заменена более позитивной формой военно-стратегического сотрудничества.

НАСЛЕДИЕ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ

Учитывая, что в холодной войне основными противоборствующими полюсами были США и СССР, то и соревнование в ядерной сфере велось именно этими двумя державами. Каждая из сторон стремилась добиться такого превосходства, которое бы позволяло осуществлять и сдерживание, и политическое давление на другую сторону. Когда дальнейшее количественное наращивание ядерных арсеналов стало бессмысленным, объектом соревнования стало стремление получить преимущества по качественным параметрам.

А именно:

обретение возможности нанести удар первым, внезапно, так, чтобы противник не успел нанести свой удар;

построение удара таким образом, чтобы противник после ядерного воздействия не смог довести приказ на применение своего ядерного оружия;

получение возможности по поражению стратегических ядерных носителей противоборствующей стороны, исключающее или минимизирующее масштаб ответного ядерного удара;

создание такой системы слежения за средствами доставки ядерного оружия противоборствующей стороны, которая бы позволяла в реальном масштабе времени обнаруживать факт их применения;

построение такой системы управления своим ядерным оружием, которая обладала бы возможностями после обнаружения факта применения противником ядерного оружия выработать решение и своевременно довести приказ на применение своих ядерных сил еще до начала ядерного воздействия противника;

повышение до такой степени живучести своей системы управления, чтобы она позволяла довести приказ на применение ядерного оружия после ядерного воздействия противника;

обеспечение такой живучести своих носителей ядерного оружия, чтобы они с высокой вероятностью выжили после ядерного воздействия и сохранили возможность применения.

Только после того, как стало ясно, что Советский Союз может создавать для США симметричные угрозы по всему спектру гонки стратегических вооружений, сложились условия для того, чтобы Вашингтон и Москва приступили к решению проблемы ограничения стратегических ядерных вооружений и начали разработку международно-правовых договоренностей, направленных на предотвращение возможности возникновения ядерной войны.

Советским Союзом, а затем Россией было заключено более десяти договоров и соглашений с США в области контроля над ядерными вооружениями и укрепления стратегической стабильности.

Однако все эти соглашения были направлены не на преодоление, а на регулирование соперничества двух держав, вызванного непримиримыми идеологическими и политическими интересами. Таким образом, контроль над вооружениями кодифицировал и закреплял модель ВЯС как основу стратегической стабильности в период холодной войны.

В ходе гонки вооружений между США и СССР сформировалась не имеющая аналогов модель ВЯС, основными чертами которой являются:

количественный паритет;

наличие у сторон противосилового потенциала (способности в короткий срок поражать высокозащищенные цели);

угроза упреждающего обезоруживающего и обезглавливающего удара;

зависимость от системы раннего предупреждения о ракетном ударе;

постоянная готовность к ответно-встречному удару;

запрещение стратегической ПРО;

искусственное разделение стратегического и нестратегического ядерного оружия;

поддержание неопределенности в отношении того, когда и каким образом будут задействованы ядерные силы.

Эта модель пережила конец холодной войны и является уникальной особенностью российско-американских отношений в ядерной сфере до сих пор. Достаточно взглянуть на состав и структуру СЯС России и США, чтобы сделать вывод: стороны по-прежнему находятся в постоянной готовности к самоубийственной ядерной войне друг с другом. Для войны против любой другой державы отнюдь не требуются подобные ядерные силы.

НОВЫЕ ПОДХОДЫ К СТРАТЕГИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ

До сих пор за основу стратегической стабильности берется модель ВЯС. В современном мире такой подход к стратегической стабильности уже не только не актуален, но и опасен тем, что уводит в сторону от реальных угроз, препятствуя укреплению партнерских отношений.

Представляется, что для обеспечения стратегической стабильности с учетом ее ядерной составляющей, главным в содержании российско-американского сотрудничества должно стать:

во-первых, нейтрализация взаимных угроз, исходящих от сохраняющегося состояния ВЯС;

во-вторых, совершенствование механизмов ядерного сдерживания в направлении сохранения его эффективности и одновременного снижения риска применения ядерного оружия;

в-третьих, противодействие увеличению числа стран, обладающих ядерным оружием;

в-четвертых, налаживание механизмов международного влияния, предотвращающего возможность применения новыми ядерными государствами ядерного оружия на региональном уровне;

в-пятых, противодействие возможному попаданию ядерных материалов и, тем более, ядерного оружия в руки международных террористических и экстремистских организаций, транснациональных криминальных структур.

Решение задачи нейтрализации взаимных угроз, исходящих от состояния взаимного ядерного сдерживания, лежит в области разработки специального комплекса мер доверия, основанного на взаимном обмене информацией. Содержательная часть подобного обмена информацией должна быть направлена на обеспечение уверенности каждой из сторон в отсутствии у другой стороны любой, даже чисто теоретической возможности нанесения внезапного удара. Эта информация должна исключать возможность принятия ошибочных решений в результате действий других стран, способных спровоцировать Россию и США на неадекватные действия друг против друга.

Комплекс мер доверия в ядерной сфере не только способен минимизировать риски применения ядерного оружия, но и дает возможность усовершенствовать механизм ядерного сдерживания там, где это необходимо.

ДИСКУССИИ И ПРЕДЛОЖЕНИЯ ЭКСПЕРТОВ

К настоящему времени обозначились два взаимодополняющих подхода российских и американских экспертов.

Предложения российских экспертов в обобщенном виде можно свести к следующим 8 позициям, опирающимся главным образом на расширение транспарентности в отношении намерений и планов сторон:

совместное обсуждение военных доктрин и ядерной политики в целях их последующей гармонизации;

взаимное информирование: о принципах обеспечения ядерного сдерживания, подходах к ядерному планированию, формах и способах применения ядерного оружия;

взаимное информирование сторон о составе и перспективах развития группировки ядерных сил;

взаимное информирование сторон о возможном нахождении носителей ядерного оружия в районах, из которых обеспечивается пуск ракет с минимальным подлетным временем;

предоставление каждой из сторон возможности "наблюдать" в необходимом объеме за состоянием стратегических ядерных средств другой стороны ("принцип взаимного контроля");

взаимное информирование сторон о проводимых мероприятиях в стратегических ядерных силах, связанных с их развертыванием либо повышением готовности;

обмен информацией о ядерном потенциале других государств и оценками распространения ядерного оружия и средств его доставки, в том числе возможностей по возникновению ядерной угрозы России и США со стороны других государств;

полное и заблаговременное информирование сторон о предстоящих пусках ракет, возможности своевременного их обнаружения и обмен в реальном масштабе времени всей полнотой информации об обнаруженных пусках ракет и возможной государственной принадлежности этих ракет.

Перечисленные меры представляют собой специальный комплекс новых мер доверия в сфере стратегических вооружений.

Актуальность взаимного информирования о составе и перспективах развития группировки ядерных сил существенно возросла в связи с вступлением в силу Договора о СНП. Заключив его, Россия и США согласились, что каждая сторона сама определяет состав и структуру своих стратегических наступательных вооружений, исходя из установленного к 31 декабря 2012 г. суммарного предела для оперативно развернутых боезарядов в 1700-2200 единиц. При этом в Договоре о СНП не предусмотрен обмен данными о составе стратегических наступательных вооружений.

Чтобы не подрывать доверия сторон, необходимо отрегулировать процесс обмена данными о перспективах развития группировки ядерных сил. Одним продлением периода действия Договора СНВ-1 до 2012 года, как это предлагают некоторые эксперты, здесь не обойтись. Понадобится существенно расширить содержательную часть взаимного информирования по отношению к тем данным, которыми Россия и США обмениваются по Договору СНВ-1. Это прежде всего касается тех параметров ядерных средств, которые влияют на возможность нанесения разоружающего удара.

При реализации мер по взаимному информированию о возможном нахождении ядерных носителей в районах, из которых обеспечивается пуск ракет с минимальным подлетным временем, в первую очередь необходимо искать решение по вопросам, связанным с носителями ядерного оружия морского базирования. Именно этот компонент ядерной триады обладает повышенными возможностями скрытно приблизиться к объекту поражения и произвести пуск ракет с минимальным подлетным временем.

Значимость обмена информацией о деятельности морских носителей ядерного оружия связана также с тем, что в чувствительных для России и США акваториях мирового океана возможны появления судов "проблемных стран" (или захвата судов экстремистскими либо террористическими группами) и пуски с них ракет, способных спровоцировать столкновение России и США. Информация о наличии или отсутствии в этих районах мирового океана российских либо американских морских носителей ядерного оружия может предотвратить нежелательную реакцию России или США на провокационные действия третьих сторон.

При реализации принципа взаимного контроля, каждой стороне вполне достаточно "наблюдать" состояние тех ядерных средств, которые способны участвовать в упреждающем ядерном ударе. К таким средствам относятся стратегические ракетные комплексы наземного и морского базирования. Их состояние на постоянной основе контролирует как российская, так и американская системы боевого управления. Достижение договоренности об оснащении центров управления стратегическими ядерными силами каждой из сторон выносными табло, на которых отображается состояние стратегических ракетных комплексов наземного и морского базирования другой стороны, способно обеспечить уверенность в невозможности подвергнуться внезапному ядерному нападению.

Заблаговременное информирование о проводимых мероприятиях в стратегических ядерных силах, связанных с их развертыванием либо повышением готовности, - это обязательное условие для достижения такого уровня доверия, при котором исключена как минимум неадекватная реакция одной стороны на действия другой. В перспективе же следует достигнуть соглашения о конфиденциальном обмене планами основных мероприятий боевой и оперативной подготовки стратегических ядерных сил, а также о присутствии наблюдателей от каждой из сторон на этих мероприятиях.

Предложения американских экспертов по повышению взаимной ядерной безопасности России и США исходят в основном из минимизации рисков несанкционированного, случайного или непреднамеренного применения сторонами ядерного оружия друг против друга.

В наиболее концентрированном виде эти предложения изложены в докладе, подготовленном в 2003 году Центром по международной безопасности и оборонной политики корпорации РЭНД. Американскими экспертами предложены следующие 10 подходов:

оказание помощи в улучшении состояния радаров и космических аппаратов российской СПРН;

создание совместной исчерпывающей системы раннего оповещения путем размещения датчиков снаружи российских и американских шахтных пусковых установок;

немедленное снятие с боевого дежурства всех ядерных сил, которые подлежат уничтожению согласно Договору о СНП;

отвод находящихся на боевом патрулировании американских ПЛАРБ от территории России;

размещение американских ударных подводных лодок на большем удалении от территории России;

снятие боеголовок W-88 с ракет системы Trident;

снижение степени боеготовности 150 МБР шахтного базирования;

понижение готовности к выполнению боевых задач всех ядерных сил;

оснащение МБР системой самоликвидации после пуска;

ограниченность развертываемой национальной противоракетной обороны территории США.

Предложенные меры представляют практический интерес, но к некоторым из них необходимо подходить взвешенно.

Так, создание совместной исчерпывающей системы раннего оповещения путем размещения датчиков снаружи российских и американских шахтных пусковых установок потребует не только значительных затрат финансовых и материальных ресурсов, но и обеспечения высокого уровня надежности и достоверности создаваемой системы.

Поставленной цели можно достичь проще, дешевле и надежнее. Достаточно предоставить каждой из сторон возможность "наблюдать" в необходимом объеме за состоянием ядерных средств другой стороны с помощью выносных средств отображения систем боевого управления стратегическими ядерными силами, как это предлагают российские эксперты.

Предложения об отводе находящихся на боевом патрулировании американских ПЛАРБ от территории России на расстояние до 6000 морских миль и американских ударных подводных лодок (из состава противолодочных сил) от районов боевой службы российских РПЛСН можно реализовать и без дополнительных затрат на оснащение этих лодок специальной системой радиобуев. Представляется, что вполне достаточно наладить обмен соответствующей информацией по линии штабов ВМФ.

Излишними представляются и некоторые другие предлагаемые американскими экспертами меры по расширению системы контроля.

Вызывает сомнение возможность реализации на двусторонней основе такой меры, как понижение готовности к выполнению боевых задач всех ядерных сил России и США. Нельзя не учитывать, что помимо России и США есть и другие государства, обладающие ядерным оружием. Поэтому представляется, что реализация идеи о понижении готовности к выполнению боевых задач всех ядерных сил может быть осуществлена только с учетом состояния и тенденций развития ядерного оружия Китая, Великобритании и Франции, а также в непризнанных ядерных государствах - на сегодня это Израиль, Индия и Пакистан. Следовательно, в обозримой перспективе какая-то часть ядерных средств России и США должна оставаться на высоком уровне боевой готовности.

Целесообразней реализовать то, что предложил сенат США при ратификации в 2003 г. Договора о СНП: разработать совместный график выполнения этого Договора. Тогда, при оказании определенной помощи России со стороны США (в рамках действующей Программы совместного уменьшения угрозы), можно выйти на параметры Договора о СНП не к концу 2012 года, а значительно раньше.

Оснащение МБР системой самоликвидации после пуска не вызывает каких-либо технических проблем. Все российские и американские МБР, используемые для проведения испытательных или учебно-боевых пусков, оснащаются системой аварийного подрыва. Адаптировать эту систему для выполнения функции по самоликвидации МБР несложно. Однако очень сложно обеспечить систему высокой надежностью, исключающей самопроизвольное ее срабатывание или преднамеренное постороннее вмешательство.

СОЗДАНИЕ СОВМЕСТНОЙ СИСТЕМЫ РАННЕГО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ

Как российская, так и американская сторона в равной степени заинтересованы в обладании всей полнотой информации об обнаруженных пусках ракет. Возможности российской и американской систем раннего предупреждения целесообразно объединить. В значительной степени решение этой задачи уже предусмотрено Меморандумом о договоренности о создании в Москве Совместного центра обмена данными от систем раннего предупреждения и уведомления о пусках ракет. Этот меморандум подписан президентами России и США 4 июня 2000 г., но до сих пор не реализован.

Учитывая важность создания совместного российско-американского Центра раннего оповещения, если все же не удастся преодолеть возникшие проблемы, то целесообразно рассмотреть как альтернативу вопрос о его создании не в Москве, а на территории США, например, вблизи объединенного командного пункта НОРАД.

В дальнейшем необходимо расширить сотрудничество в области раннего предупреждения, включая кооперацию с США в процессе поддержания и модернизации российских космических и наземных средств раннего предупреждения.

В последующем следует обеспечить согласованное развитие и расширение возможностей систем раннего предупреждения России и США. Взаимными усилиями нужно добиться, чтобы информационные возможности данных систем в совокупности могли обеспечить наблюдение и контроль всех территорий, на которых может размещаться или появиться ядерное оружие со средствами доставки, акваторий морей и океанов, в которых могут появиться ядерные средства морского базирования.

Если потенциальные угрозы будут выявлены в каких-либо новых ракетоопасных районах земного шара, то за этим должны следовать практические шаги по техническому развитию совместной системы раннего предупреждения с целью повышения ее возможностей. Если же таких угроз не будет выявлено, то это убережет не только от излишних материальных затрат по развитию данной системы, но и может способствовать принятию разумных решений в отношении создания и развертывания средств противоракетной обороны.

Следует также заметить, что нашим интересам отвечает, чтобы в перспективе к числу получателей информации от Совместного центра обмена данными могли присоединиться и другие страны, прежде всего ядерные державы. Это позволит им более уверенно ощущать себя в возможных кризисных ситуациях и избегать неадекватных действий, которые в том числе способны нанести ущерб и России, и США.

Обмен информацией создаст необходимые условия для создания в перспективе совместной системы раннего предупреждения.

При этом нельзя не учитывать, что наземные радары российской СПРН обладают уникальными возможностями наблюдения и контроля за ракетоопасными направлениями в обширной зоне от Ближнего Востока до Корейского полуострова, откуда сегодня исходит главная ракетная угроза для мирового сообщества.

ОТКАЗ ОТ ПЛАНОВ ОТВЕТНО-ВСТРЕЧНОГО УДАРА

Создание и функционирование совместной СПРН, несомненно, укрепит взаимное доверие военных структур России и США и позволит перейти к реализации такой важной меры по минимизации взаимных ядерных рисков как решение двух государств об отказе от планов ответно-встречного удара (пуски ракет осуществляются по информации от СПРН). Само существование таких планов лишний раз подчеркивает очевидное несоответствие сохраняющихся принципов ВЯС новым партнерским стратегическим отношениям России и США. Ведь нет существенных различий между готовностью к упреждающему удару и готовностью к ответно-встречному удару, если не считать деклараций.

Несмотря на обязательства по ненацеливанию, дающие выигрыш по времени в несколько десятков секунд, ядерные риски сохраняются. Они способны привести к нанесению непреднамеренного ядерного удара и спровоцировать неадекватные действия в случае острого кризиса.

Отказ от планов ответно-встречного удара может быть подтвержден, в частности, реализацией тех мероприятий, которые предложены американскими экспертами, а именно:

снятие с боевого дежурства всех ядерных сил, которые подлежат уничтожению согласно Договору о СНП (в соответствии с совместном графиком выполнения этого Договора);

отвод находящихся на боевом патрулировании ПЛАРБ и РПЛСН от территории соответственно России и США на расстояние, превышающее дальность стрельбы БРПЛ по запланированным целям;

снижение степени боеготовности 150 МБР шахтного базирования.

При этом для снижения степени боеготовности МБР следует использовать такие способы, которые могут быть гарантированно подтверждены действующей в рамках Договора СНВ-1 системой контроля, чтобы свести к минимуму дополнительные затраты.

Это может быть прежде всего отстыковка боеголовок от ракет и их хранение на относительно удаленном расстоянии, не позволяющем оперативно восстановить боеготовность пусковых установок.

Возможен также демонтаж систем, обеспечивающих перед пуском ракеты быстрое открытие защитного устройства (крыши) шахтной пусковой установки. Без этих устройств крышу можно открыть только подъемным краном, как это делается при регламентных работах или при устранении неисправности на ракете, а также по требованиям инспекционных групп.

Можно также снять с ракеты находящуюся в поле зрения бортовую батарею электропитания, без которой полет ракеты невозможен.

Время восстановления боевой готовности ракетного комплекса при использовании любого из перечисленных способов примерно одинаково.

СИСТЕМЕ ЯДЕРНОГО ПЛАНИРОВАНИЯ

Немаловажное значение может иметь реализация намерений перехода к адаптивной системе планирования.

Адаптивное планирование предполагает возможность осуществления в реальном масштабе времени обнаружения новых целей для стратегических ядерных средств, определение необходимых параметров для расчета полетных заданий, уточнение планов боевого применения (выбор средств поражения), ввод полетных заданий на носители. В США работы в этом направлении возобновились.

Реализация адаптивного планирования одновременно и в России и США может позволить избавиться от груза ранее утвержденных планов боевого применения. Но это возможно только в том случае, если обе стороны обладают способностью осуществлять адаптивное планирование. Если одна из сторон не будет способна осуществлять адаптивное планирование, то она будет вынуждена оставаться на старых планах применения. В результате обе стороны вынуждены будут сохранять в основе "старые планы" боевого применения.

Поэтому, переход к адаптивному планированию целесообразно осуществлять совместно и согласовано.

В настоящее время и в ближайшей перспективе ни Россия, ни США не способны отказаться от планирования применения своих ядерных сил друг против друга. Обусловлено это тем, что уровень российско-американских отношений не соответствует уровню англо-американских или хотя бы франко-американских отношений.

Однако можно предположить, что при сохранении и развитии существующих стратегических партнерских отношений России и США планы применения стратегических ядерных сил друг против друга перестанут быть приоритетными и будут исключены из числа первоочередных, заняв в ядерном планировании "резервные" позиции, как страховочный вариант.

Для парирования возможных угроз, которые могут исходить от третьей стороны (или сторон), для России и США вполне достаточно содержать в стратегических ядерных силах не более 500 оперативно развернутых ядерных боезарядов, находящихся в состоянии высокой боеготовности.

Важно, что при наличии оперативно развернутых ядерных боезарядов в пределах 500 единиц, ни Россия, ни США физически не будут способны осуществить обезоруживающий и обезглавливающий удар друг против друга, но сохранят способность ядерного сдерживания любой третьей стороны (или сторон).

Нет необходимости стремиться к симметричности состава СЯС двух стран, но логично было бы в наземном компоненте стратегических ядерных сил России и США содержать оперативно развернутыми порядка 150-200 ядерных боезарядов, в морском компоненте - не более 300-350 ядерных боезарядов. Но каждая страна будет сама определять состав этих сил.

Снижение количества оперативно развернутых ядерных боезарядов можно осуществить относительно безболезненно, путем "разгрузки" носителей (уменьшением количества ядерных боезарядов, размещенных на платформах их головных частей). Это наименее затратный и легко осуществимый способ, позволяющий каждой из сторон при необходимости в относительно короткие сроки нарастить свой стратегический наступательный потенциал.

ПРОТИВОРАКЕТНАЯ ОБОРОНА

Отдельного рассмотрения в комплексе мер по снижению взаимных ядерных рисков заслуживает вопрос о противоракетной обороне.

Создание эшелонированной ПРО рассматривается в Москве как попытка Вашингтона добиться абсолютного военного превосходства, в одностороннем порядке сломав механизм ВЯС. Не случайно Россия испытывает новые средства преодоления ПРО.

Альтернативой новой гонки стратегических наступательных и оборонительных вооружений может стать только сотрудничество двух стран. Это отвечало бы национальным интересам и России, и США. Тем более что в этой области уже создан определенный задел - Россия и США в рамках Совета Россия-НАТО участвуют в многостороннем проекте создания противоракетной обороны для Европы.

Наращивание практического сотрудничества России и США в области противоракетной обороны логично увязать с построением совместной системы раннего предупреждения как части информационной составляющей системы ПРО.

Главная ракетная угроза для мирового сообщества исходит из обширной зоны от Среднего Востока до Корейского полуострова. Было бы разумным для парирования этой угрозы использовать не только возможности наземного эшелона российской СПРН, но и российские средства ПРО (С-300 и С-400) при их размещении на соответствующих ракетоопасных направлениях. Возможно использование для этих целей и американских противоракетных средств типа 3РК "Патриот ПАК-3" и ТХААД.

Российско-американское сотрудничество в области противоракетной обороны позволило бы, используя выгодное географическое положение России, ее территориальную близость к зоне, из которой исходит главная ракетная угроза, создать эффективную систему с наименьшими затратами ресурсов.

В дальнейшем, по мере выявления новых ракетных угроз, Россия и США могли бы нарастить свое сотрудничество в области противоракетной обороны. Перспективна идея расширения создаваемой противоракетной обороны для Европы на весь Североатлантический регион, включая США и Канаду, а также азиатскую часть России.

НОВЫЙ МЕХАНИЗМ

Для претворения в жизнь наработанных российскими и американскими экспертами подходов к решению проблемы минимизации взаимных ядерных рисков, безусловно, нужен соответствующий механизм. Для этого вполне подходит учрежденная президентами России и США Консультативная группа по вопросам стратегической безопасности. В рамках этой Консультативной группы создана совместная экспертная группа для рассмотрения вопросов, касающихся ядерных вооружений.

На наш взгляд, прежде всего следовало бы рассмотреть и провести анализ имеющихся наработок по минимизации взаимных ядерных рисков, определиться с целесообразностью их практической реализации.

Далее следует установить очередность реализации признанных целесообразными мероприятий. К числу первоочередных следует отнести те мероприятия, польза от которых очевидна для каждой стороны, а отдача в снижении взаимных ядерных рисков будет наибольшей.

Учитывая стремление администрации Буша заменить механизм переговорного процесса по вопросам контроля над вооружениями "консультациями", представляется целесообразным назначение каждой из сторон своих официальных представителей для ведения "диалога", а также создание рабочих групп для детального обсуждения конкретных вопросов. Такие рабочие группы могли бы фактически вести нормальный переговорный процесс под видом "консультаций". Рабочие группы могли бы обсуждать такие вопросы, как оценка угрозы, ядерные вооружения, системы ПРО и другие совместные проекты.

Представляется возможным достижение новых договоренностей по наступательным ядерным вооружениям в рамках выполнения Договора о СНП, используя для этого заинтересованность американской стороны в ужесточении режима транспарентности.

Метод односторонних сокращений, использующий меры доверия и транспарентности, не дает 100-процентных гарантий в отношении фактического количества и состояния ядерных сил сторон. Вместе с тем следует учесть позитивный опыт радикальных изменений в арсеналах тактических ядерных вооружений, осуществляемых параллельно в США и СССР/России с 1991 года в соответствии с принятыми односторонними решениями тогдашних президентов.

Следует также учитывать, что логика традиционного контроля над ядерными вооружениями все больше изживает себя, так как исчезают или меняются исходные предпосылки и принципиальные установки, на которых строился этот процесс. Россия и США не считают больше друг друга врагами, их целью должно быть создание механизма сотрудничества, а не соперничества.

Возможны два варианта развития переговорного процесса.

При первом варианте сохранится, хотя и в видоизмененном виде, договорно-правовой режим, регулирующий стратегические наступательные и оборонительные вооружения на "переходный период" (8-10 лет), что будет существенно ограничивать стремление США к получению абсолютного военного превосходства. Однако трудно ожидать, что после истечения срока Договора о СНП будет заключенное новое юридически обязательное соглашение.

При втором варианте договорно-правовые обязательства будут существенно сокращены, а позиция сторон будет определяться прежде всего параллельными политическими заявлениями, не имеющими юридически обязательного характера. При этом укрепление стратегической стабильности будет достигаться параллельными односторонними мерами по уменьшению взаимной угрозы.

СЦЕНАРИЙ ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА

В переходный период комплекс договоренностей по стратегическим наступательным и оборонительным вооружениям должен в основном не выходить за рамки принципов взаимного ядерного сдерживания. Только в более отдаленной перспективе, к 2010 году могут сформироваться политические и экономические предпосылки для отказа от ВЯС на основе учета интересов безопасности обеих сторон и перехода к отношениям на принципах взаимной безопасности.

Такой сценарий предполагает эволюцию модели взаимного ядерного сдерживания на основе двусторонних договоренностей о параллельных шагах двух стран, направленных на постепенную замену ВЯС на более кооперационную модель взаимодействия, чтобы кардинально изменить всю систему взаимоотношений между Россией и США в ядерной сфере. Наконец, должны быть внесены фундаментальные изменения в практику поддержания боевой готовности стратегических ядерных сил. Весь этот комплекс мер должен сделать невозможным осуществление сценария упреждающего противосилового удара, что позволит вместо модели взаимного гарантированного уничтожения создать модель взаимной гарантированной безопасности.

Договор о СНП не должен увековечивать ВЯС. На наш взгляд, в рамках этого Договора Россия и США могли бы пойти на существенное понижение уровня боеготовности большинства стратегических вооружений, оставив лишь 20-25% имеющихся у них средств в готовности к немедленному (в течение нескольких минут) запуску.

Сохранение лишь небольшой части стратегических наступательных сил в состоянии высокого уровня боеготовности сделает невозможным осуществление упреждающего противосилового удара. Меры контроля и проверки позволят предотвратить повышение уровня боеготовности стратегических вооружений, находящихся на пониженном и "нулевом" уровне готовности к пуску. Это гарантирует сохранение каждой стороной способности к ответному удару.

Таким образом, комбинация традиционных количественных ограничений и уровней боеготовности создала бы своего рода "матрешку".

В первую категорию можно было бы выделить стратегические вооружения, находящиеся на высоком уровне готовности (например, до 10 минут). Россия и США могли бы договориться ограничить количество таких средств не более чем 500 боеголовками. К таковым могут относиться боеголовки на БРПЛ, находящихся на борту ПЛАРБ в районах боевого патрулирования, а также на МБР, находящихся в постоянной боевой готовности.

Вторую категорию могли бы составить средства, находящиеся на более низком уровне готовности, для применения которых требуется несколько суток или более длительный срок. Количество таких вооружений могло бы быть ограничено "потолком" в 500-1000 боезарядов.

Третью категорию могут составлять ядерные средства, находящиеся в резерве или на "нулевом" уровне готовности (для их применения потребуется несколько недель или месяцев). Их количество также не должно превышать, например, 1000 боезарядов.

Кроме того, Россия и США могут договориться о контроле по периметру промышленных предприятий, где производится сборка и разборка ядерных боеприпасов.

Предлагаемая схема позволяет свести к нулю возможность внезапного обезоруживающего и обезглавливающего удара. Вместе с тем у сторон остается возможность достаточно быстро нарастить свои ядерные силы в случае попытки Китая или какой-то другой державы сравняться с ними по количеству ядерных вооружений.

ОТ ВЗАИМНОГО ГАРАНТИРОВАННОГО УНИЧТОЖЕНИЯ К ВЗАИМНОЙ ГАРАНТИРОВАННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

К концу нынешнего десятилетия могут возникнуть условия для выхода за рамки модели ВЯС. При этом могут сохраняться некоторые принципиальные компоненты системы контроля над вооружениями, но на первый план должны выдвинуться механизмы позитивного военно-политического взаимодействия.

Что же касается будущих предельных потолков СЯС России и США, то скорее всего в следующем десятилетии они будут определяться с учетом уровней ядерных вооружений третьих стран. Представляется, что не будет необходимости существенно превышать уровень 1000 боеголовок, однако это будет зависеть, например, от модернизации ядерных вооружений Китаем. В недавнем докладе Конгрессу США Пентагон утверждает, что КНР к началу следующего десятилетия может развернуть 100 МБР.

Невозможно "забыть секрет" противосиловых характеристик нынешнего поколения российско-американских ядерных вооружений. В обозримом будущем США и Россия будут сохранять системы, способные в короткий срок поразить защищенные цели. Но значение противосиловых возможностей ядерного оружия может быть ослаблено как понижением уровня боеготовности СЯС, так и политическими и психологическими средствами.

В этой увязке с последними целесообразно рассмотреть стабилизирующий эффект провозглашения противоценностного нацеливания СЯС. Этот декларативный шаг подорвет ложное представление о том, что ядерную войну можно ограничить обменом "хирургически точными ударами", не вызывая массовой гибели гражданского населения. Такая позиция сделает неизбежным осознание того факта, что ядерная война была и будет людоедским способом массового уничтожения миллионов мирных жителей.

Противоценностная стратегия будет подрывать умозрительные преимущества нанесения упреждающего удара, делая неизбежным ответный удар против городских/промышленных целей. Требования к силам, необходимым для гарантированного возмездия против городов, гораздо менее жесткие, чем требования к силам, необходимым для поражения военных целей. Ущерб даже от ограниченного удара по гражданским целям вряд ли будет приемлем.

С принятием противоценностной стратегии станет возможным полностью отказаться от концепции ответно-встречного удара. Если ядерные силы одной стороны явно предназначены только для ответного противоценностного, а не упреждающего противосиловго удара, то нет нужды постоянно все их содержать в состоянии максимальной боевой готовности. Такая позиция будет поощрять и вторую сторону к отказу от концепции ответно-встречного удара.

Следует также осуществить более глубокие сокращения тактического ядерного оружия, а некоторые типы полностью запретить. Одновременно необходимо установить четкие ограничения на развертывание ТЯО в мирное время (так как Россия и США могут нуждаться в нем в случае конфликта с третьими странами). Но любая переброска тактических ядерных вооружений из районов их постоянной дислокации будет требовать обязательного предварительного извещения другой стороны.

Стабильность модели, которая придет на смену взаимному ядерному сдерживанию, должна обеспечиваться и изменением в той части военной политики, которая касается обычных вооруженных сил. После прекращения холодной войны произошло "разъединение" сухопутных сил России и США. Необходимо внести соответствующие изменения и в действия военно-воздушных и военно-морских сил, чтобы не допускать ситуаций, когда обычные вооружения одной стороны могут угрожать стратегическим целям другой стороны. Это особенно важно в свете так называемой революции в военном деле, резко повышающей боевые возможности нового поколения обычных вооружений.

Вероятно, Россия и США смогут достигнуть конечной цели - этапа, на котором произойдет отказ от модели взаимного ядерного сдерживания, - не ранее 2010 г. Новый тип стратегических ядерных отношений, возможно, потребует не очередного договора о контроле над вооружениями, а качественно иных соглашений, больше напоминающих отношения между тесными партнерами или союзниками. То есть новым отношениям будет соответствовать такие договорно-правовые формы, как Договор о взаимной безопасности.

ПЯТЬ ВЫВОДОВ

1. Сохраняющееся взаимное ядерное сдерживание России и США противоречит новому уровню российско-американских стратегических отношений, не требующих опоры на мощь ядерных арсеналов.

ВЯС делает неизбежными ядерные риски, исходящие от пребывания стратегических ядерных сил России и США в готовности в любой момент уничтожить друг друга.

2. Национальные интересы и России, и США диктуют необходимость выхода из состояния взаимного ядерного сдерживания или по крайней мере минимизации рисков дальнейшего нахождения сторон в этом состоянии.

Достичь этого каким-либо одноразовым актом невозможно. Поэтому продвигаться в решении обозначенной задачи предстоит постепенно, преодолевая наследие периода конфронтации во времена холодной войны. Программа Нанна-Лугара стала первым шагом к совместному сокращению ядерной угрозы. Но надо ликвидировать угрозы, которые исходят не только от снятых с вооружения ядерных систем, но и от тех систем, которые продолжают нести боевое дежурство.

3. Ближайшая задача - снизить до минимума взаимные ядерные риски, обусловленные нахождением России и США в состоянии ВЯС.

Эта задача может быть решена в рамках претворения в жизнь новых подходов к стратегическим отношениям между Россией и США, закрепленных президентами России и США в Совместной декларации от 24 мая 2002 года, и при реализации Договора о СНП. Для этого необходимо реализовать ряд мер, минимизирующих взаимные ядерные риски.

4. Следующая задача - отказ России и США от ВЯС на основе учета интересов безопасности обеих сторон и перехода к отношениям на принципах взаимной безопасности.

Политические, экономические, военные и другие предпосылки для отказа от ВЯС могут сформироваться к началу следующего десятилетия.

5. Главная цель эволюции российско-американских отношений в сфере ядерных вооружений - перейти от ядерного соперничества к военно-политическому взаимодействию на принципах сотрудничества. Это позволит вместо модели взаимного гарантированного уничтожения создать модель взаимной гарантированной безопасности.

Авторы признают, что реализация их предложений может столкнуться с большими трудностями. Однако, на наш взгляд, отношения между Россией и США в XXI веке нельзя строить на тех же военно-стратегических принципах, что и в годы холодной войны. Сдерживание будет оставаться политической функцией ядерного оружия, пока оно существует. Всеобщее и полное разоружение остается, к сожалению, прекрасной мечтой. Но модель ВЯС несовместима со стратегическим партнерством. Если две державы действительно хотят быть партнерами, то необходима кардинальная перестройка их взаимодействия в ядерной сфере. Для этого нужна политическая воля и тщательно проработанный экспертный анализ.