Версия для печати

- Юрий Семенович, был ли визит вице-премьера - министра обороны Сергея Иванова в Московский институт теплотехники первым в истории? Какие цели ставились в ходе этого визита, какие вопросы докладывались?

- Московский институт теплотехники вниманием руководителей Минобороны РФ и оборонной промышленности за его 60-летнюю историю обделен не был, посещался ими многократно. Каждое такое посещение мы старались использовать в интересах разъяснения ключевых направлений нашей проектной работы, развития тех отраслей отечественной промышленности, которые обеспечивали доведение наших разработок до Вооруженных Сил в заданные сроки с минимумом затрат.

Нужно сказать, что мы об этой встрече с Сергеем Борисовичем договаривались чуть больше года назад, во время последнего пуска "Тополя-М" грунтового базирования. По разным причинам она откладывалась и состоялась 14 марта. Эта встреча была в известной степени знаковая, поскольку она представляла собой встречу со всеми теми руководящими звеньями Министерства обороны, которые прямо или косвенно причастны к проблеме подготовки и принятия решений по развитию Стратегических ядерных сил страны. При подготовке к визиту мы исходили именно из этой позиции, и я, докладывая вопросы, связанные с СЯС, акцентировал внимание на трех основных аспектах.

Фото ФГУП "МИТ"

Посещение заместителем председателя правительства - министром обороны С.Б. Ивановым ФГУП "Московский институт теплотехники".

Первое - это нынешнее состояние СЯС и выполнение нами сегодня заданий руководства государства, второе - перспективы развития тех составляющих Стратегических ядерных сил, в формировании которых МИТ принимает участие, третье - состояние оборонно-промышленного комплекса, что является базой для успешной реализации первого и второго. Нужно сказать, что разговор носил очень доброжелательный характер, как, впрочем, и должно быть в ситуациях подобного рода, правда, порой обретая полемическую форму. Это и понятно, поскольку не все так очевидно сегодня с точки зрения формирования облика СЯС страны, особенно на ближайшую перспективу. Когда я говорю о перспективной группировке СЯС, я имею в виду ее облик как в период до 2020 г., так и в последующие десятилетия. В силу того, что те средства, которые мы создаем, имеют вполне определенную продолжительность жизненного цикла, которая не только от нас зависит, мы не можем не думать о том, что будет завтра. Вот под этим углом зрения и шел обмен мнениями, который носил очень предметный и конкретный характер. Разговор сводился не столько к техническому собеседованию во время обсуждения тех или иных вопросов, связанных с формированием облика техники, а носил больше характер анализа военно-экономической и технико-экономической обоснованности принимаемых решений. Видимо, это абсолютно правильно, поскольку в основе того, что мы делаем, создавая то или иное вооружение, лежат решения, принимаемые по многопараметрическим критериям, учитывающим такие показатели, как боевая эффективность техники, стоимостные ее показатели, временные, ресурсные и множество других. Экономика сегодня стала едва ли не самым главным параметром при принятии решений о тех или иных направлениях развития СЯС.

Несмотря на то что СЯС являются не самым дорогим видом вооружения, по сравнению, например, с силами общего назначения, ВМФ, авиацией, тем не менее, учитывая, что группировка представляет собой целую совокупность ракетных комплексов разного типа базирования, она является серьезным бременем для государства. И для того чтобы это бремя было посильно стране, мы должны проводить такой анализ.

Часть вопросов, которые мы обсуждали, естественно, выходит за рамки возможного для обсуждения широким кругом читателей. Тем не менее концептуальные положения не могут быть объектом анализа только узких специалистов, таких как собственно разработчики ракетного вооружения, представители Министерства обороны и федеральных структур. Они должны быть достоянием общественности и законодателей, чтобы люди понимали, зачем и насколько эффективно тратятся бюджетные средства.

В основу оценки качества нашей работы, и я об этом говорил и министру, и начальнику Генерального штаба, и заместителю министра - начальнику вооружения, положены критерии боевой эффективности в самых разных условиях боевого применения, которые определены ТТЗ Министерства обороны. Включая и те условия, которые связаны с разработкой, экспериментальной проверкой и практическим внедрением за рубежом средств противоракетной обороны с элементами космического базирования, на что мы, как разработчики, не можем не обращать внимания. Хотя сегодня обсуждение боевой эффективности ядерного оружия может показаться несколько странным, тем не менее для военных специалистов - это оружие, и уйти от этого невозможно.

Другим важным направлением, положенным в основу нашей работы, является унификация технических и технологических решений различных средств, системных компонентов СЯС. Ни для кого не секрет, это обсуждается в СМИ, что созданный в России ракетный комплекс "Тополь-М" шахтного стационарного и подвижного грунтового базирования является первым и единственным на сегодняшний день примером внутривидовой (в рамках РВСН) унификации широкого круга конструктивно-технологических решений. За этой унификацией стоит большая, чуть ли не на треть, экономия средств на разработку, производство, эксплуатацию техники по сравнению со случаем, когда эти комплексы создавались бы независимо друг от друга. Это оценки не разработчика, а НИИ Министерства обороны, и они отражают существо вопроса. Такая экономия является прямым результатом огромной работы наших ученых, инженеров, военных специалистов, которые не на словах, а на деле реализовали эту очень плодотворную идею. И президент, и министр обороны неоднократно заявляли, что на сегодняшний день предпринята попытка сделать еще более серьезный шаг - в направлении межвидовой унификации. Имеется в виду комплекс "Булава" для ВМФ. Выигрыш от унификации ключевых дорогих компонентов, технологий комплексов, по требованию заказчика предназначенных для морского и наземного базирования, трудно переоценить. Приведу пример экономии средств, которой удалось добиться за счет реализации идеи внутривидовой унификации "Тополя-М". 20 апреля 2004 г. был осуществлен запуск в акваторию Тихого океана для подтверждения работоспособности ракеты в условиях максимальной дальности стрельбы. Решая задачу защиты партии серийных ракет, мы одновременно подтвердили работоспособность ракет шахтного и грунтового базирования. На одной этой процедуре мы сэкономили почти миллиард рублей. Это - иллюстрация того выигрыша, что может давать унификация.

Наконец, унифицируя основные компоненты ракетных комплексов, мы хотя бы частично уходим от того многообразия кооперативных связей разных главных конструкторов комплексов, доставшихся нам в наследство от Советского Союза. До недавнего времени на вооружении стояло 7 комплексов наземного базирования и 4 комплекса морского базирования. И большая их часть под эгидой главных конструкторов создавалась разной кооперацией предприятий. Ни в одной другой стране примеров такого расточительства не было. Здесь очень важно отметить еще один момент. Очень часто люди, которые не хотят заглядывать в глубь проблемы, говорят о том, что унификация и сосредоточение работ под эгидой одного разработчика ведут к монополизму. Мне приходилось неоднократно слышать подобные замечания и со стороны различного рода руководителей разных федеральных органов управления. Происходит это по двум причинам: либо люди не хотят задумываться над глубиной постановки этого вопроса, либо они преследуют некие цели, которые ни в первом, ни во втором случае ничего общего с государственными интересами не имеют. В США, например, аналогом Московского института теплотехники в течение всего времени существования всех модификаций ракет Minuteman является компания TRW. Minuteman - единственная ракетная система, которая существует много десятилетий, и в США ни разу не возникал вопрос о монополизме. Аналогичная ситуация и во Франции. Фирма MATRA является монополистом в создании комплексов морского базирования. Почему? Потому что вопрос монополизма сводится не к организации работ на самом верхнем уровне управления огромной кооперацией предприятий и головного исполнителя, такого, например, как МИТ. Монополизма надо бояться на уровне кооперации, связанном с разработкой отдельных систем и агрегатов. Если мы сосредоточим работы по двигателям, например, в одной фирме, не исключено, что этот монополизм приведет к снижению качества разработки. Мы идем по принципиально иному пути. Мы поддерживаем демонополизацию процесса разработки. Например, по системам управления у нас есть два головных разработчика. Если мы говорим о двигателях, то сохранены две организации. И здесь ни о каком монополизме на сегодняшний день речи быть не может. Я думаю, что решение этой проблемы должно осуществляться в русле тех задач, которые недавно поставлены президентом. Абсолютно недопустимо в угоду сиюминутным целям на государственном уровне предпринимать шаги, за которыми стоят излишние, надуманные затраты, влекущие за собой дополнительную нагрузку на бюджет. К сожалению, подобного рода примеры есть. Например, сегодня кое-кто официально выступает с идеей реанимации разработки баллистических ракет с двигателями на жидком топливе. Это, безусловно, шаг назад на пути развития стратегически очень важного и сложного комплекса вооружений.

- В ходе визита в МИТ делегации Министерства обороны вы говорили о своей оценке этих начинаний?

- Я не стал развивать эту мысль, говоря об акцентах, связанных с развитием перспективных направлений в области разработки и создания стратегических ядерных вооружений. Я рассказал о том опыте, который имеется в других государствах, занимающихся разработкой перспективных ракет и ракетных комплексов: США, Франции, Китае. Информация, опубликованная в открытой печати, свидетельствует о том, что никаких перспективных ракет на жидком топливе за рубежом не планируется к разработке. Это позавчерашний день. Почему? Потому что боевые ракетные системы на жидком топливе предыдущих поколений создавались для абсолютно других условий применения. На "Тополе-М" и "Булаве" реализован ряд конструктивных решений, которые в принципе не могут быть реализованы в ракетах с двигателями на жидком топливе. Я думаю, Министерство обороны адекватно оценит возможности реализации, перспективность, адаптивность подобного рода систем к новым условиям. Применительно к ракетам на жидком топливе есть еще один аргумент: их можно создать только для шахтного варианта базирования. В этом случае не решается вопрос внутривидовой унификации, а это - экономика. Эти тезисы, по понятным причинам, остались за рамками того, о чем я говорил в ходе визита делегации Минобороны. Но тем не менее зарубежный опыт говорит сам за себя.

По состоянию промышленности. Вопрос здесь распадается на два самостоятельных направления. Первое - это физическая дееспособность предприятий кооперации, которые были бы способны выполнять задачу по реализации столь широкомасштабных проектов. Второе - это финансово-экономическая сторона существования предприятий. Наверное, ни для кого не секрет, что военная техника, не только ракетные системы, но и авиатехника, и космическая техника, и обычное вооружение растут в цене. Готовясь к встрече, мы нашли очень доказательные аргументы, которые позволили выявить основные болевые точки этого процесса не с позиции поиска виноватых, а с точки зрения обнаружения конкретных путей решения проблемы. Я эти материалы доложил во время встречи с министром обороны, и они были восприняты с пониманием. Безусловно, ни наш институт, ни кооперация не отказываются от задачи снижения себестоимости продукции. Тем более что этот процесс под контролем Минобороны. Но я бы выделил два момента, которые являются принципиально важными для этого. Первое. Вся суматоха, которая происходит вокруг удорожания продукции, носит не очень компетентный характер - обычно заявляют, что в стоимость изделия закладывается очень высокая заработная плата. Мы наглядно продемонстрировали весомость в общей цене продукции доли оплаты труда всей кооперации на примере серийного изготовления ракет "Тополь-М". В удорожании продукции год от года доля увеличения фонда оплаты труда составляет всего 6%. Второе. На основании материалов Росстата, Федеральной службы по тарифам мы продемонстрировали, что основными показателями, влияющими на увеличение цены продукции, являются две составляющие: стоимость сырья и материалов и накладные расходы. Когда министр обороны в своих интервью говорил о необходимости сосредоточения усилий по производству "Булавы" на тех же заводах, где производится "Тополь-М", он, что называется, попал "в десятку". Мы наглядно на росте зависимости стоимости от количества производящихся на заводе изделий показали, что, как только на Воткинском заводе в 2004-2005 гг. появилась "Булава", накладные расходы стали падать. И это один из тех параметров, который в значительной степени повлиял на себестоимость изготовления ракеты. Я открыто сказал Сергею Борисовичу Иванову уже не как министру обороны, а как вице-премьеру, и он с пониманием отнесся к этой информации, которую подтвердил и Владислав Николаевич Путилин, ныне первый заместитель председателя Военно-промышленной комиссии, что ценообразование на сырье и материалы часто является примером монополизма. По очень большому количеству направлений, которые, если можно так выразиться, обслуживают и ракетную технику, и авиацию, и производство Росатома, и космическую технику, таким, как высокопрочные синтетические и углеродные волокна, жаропрочные и жаростойкие сплавы, изделия специальной химии, электроники и т.п. есть монопольные производства. Причем ситуация осложняются тем, что они порою находятся в частных руках. На сегодняшний день у государства нет механизма, который позволил бы эффективно влиять на процессы их функционирования. Мы пришли к единому выводу, что методология ценообразования на сегодняшний день - это вопрос вопросов. Нужно узаконить нормативы, которые закладываются в цену продукции, и нужно придать процессу ценообразования единый методический подход. Об этом говорил и Алексей Михайлович Московский, и я его полностью поддерживаю.

Если подвести итог, я убежден, что все то положительное, что прозвучало во время нашей встречи, так или иначе найдет отражение в Государственной программе вооружения, которая должна появиться во втором квартале этого года. Сегодня эта работа довольно интенсивно ведется Министерством обороны с участием научно-технического совета Военно-промышленной комиссии.

- Удалось ли приостановить процесс потери технологий и производства, о котором вы говорили ранее?

- Ситуация в последнее время несколько улучшилась, но говорить о том, что она полностью исправилась, рано. В качестве примера приведу те предложения, которые были сформированы почти год назад на заседании в Государственной Думе под эгидой Бориса Грызлова с участием всех федеральных органов управления и оборонных предприятий всех направлений. Грызлов направил эту бумагу президенту страны. Президент дал необходимые поручения. Год прошел. Большинство из них не выполнено. Это иллюстрация - ответ на ваш вопрос: "Все ли нормально?". Нет, не все. Причем нормальность или ненормальность имеет несколько слоев. Это и формирование гособоронзаказа, и вопросы ценообразования, и вопросы, связанные с банкротством и отчуждением собственности у государства, вопросы, связанные с инвестиционными ресурсами государства применительно к негосударственным формам собственности, и т.д. Сейчас накопилась критическая масса этих проблем. И, если государство ничего не будет делать, все будет очень плохо - либо будет резко повышаться себестоимость, либо отдельные производства могут выпасть из технологических цепочек, если их дееспособность не будет принудительно поддерживаться государством. А это весьма опасно.

- А относительно частных собственников - у них есть какое-то понимание важности принадлежащих им предприятий?

- Они часто апеллируют и, видимо, правильно апеллируют к лозунгу, который продекларирован на самом высоком уровне: у нас страна с рыночной экономикой. Мы обращаемся в антимонопольный комитет: разберитесь, искусственно завышается стоимость продукции, так нужной для поддержания обороноспособности государства. Антимонопольный комитет разводит руками: мы ничего не можем сделать.

- А вы ожидаете после визита делегации Минобороны каких-то практических шагов, направленных на оптимизацию тех возможностей, которыми вы располагаете?

- Сергей Борисович абсолютно адекватно воспринимает эти вещи, но, безусловно, для того, чтобы реализовать возможности, которые он получил вместе с рангом вице-премьера, ему нужен инструмент, который бы занимался всеми теми вопросами, которыми, к сожалению, на сегодняшний день никто не занимается. Если этот инструмент появится, тогда будет и соответствующая реакция. Мы об этом говорим уже 4 года. Правда, сейчас принято решение о создании ВПК. Будем надеяться:

- Как сейчас обстоят дела с финансированием?

- По 2005 г. мы получили оплату гособоронзаказа на 100%. Есть и остаются проблемы, связанные с динамикой финансирования, поскольку для таких крупных, протяженных по времени проектов, как наши, важны не только абсолютная масса денег, которые выплачиваются, но и динамика их поступления. Мы обсудили и эту проблему и договорились о конкретных шагах, которые, надеемся, позволят поправить дело.


	ЭКСКЛЮЗИВ