РАЗРУШЕНЫ ПРИ СВИДЕТЕЛЯХ
Почти половину ХХ века наиболее мощные ядерные государства были заперты
в военном плане в безвыходном положении, известном как «взаимное
гарантированное уничтожение» (ВГУ). К началу 1960-х ядерные арсеналы
США и Советского Союза стали настолько большими и сложными, что ни одна
страна не могла полностью уничтожить другую первым ударом, даже
внезапным нападением. Начинать ядерную войну было эквивалентом
самоубийства.
В течение «холодной войны» многие ученые и аналитики полагали, что ВГУ
сделало мир относительно устойчивым, ибо оно вызвало большую
осторожность в международных делах, препятствовало использованию
ядерных угроз для решения конфликтов и вообще ограничивало поведение
сверхдержав. (Показательно, что последнее острое ядерное противостояние
— Кубинский ракетный кризис 1962 года — произошел в начале эры ВГУ).
Оптимисты утверждали, что из-за ядерного патового состояния эпоха
преднамеренных войн между сверхдержавами закончилась. Критики ВГУ,
однако, утверждали, что оно предотвратило не войну сверхдержав, а
воспрепятствовало ослаблению все более экспансионистского и
тоталитарного Советского Союза. В этом смысле ВГУ продлило жизнь
империи зла.
Эти дебаты теперь больше походят на обсуждение древней истории. Но на
самом деле они столь же уместны сейчас, как и когда-либо, ибо эпоха ВГУ
подходит к концу. Сегодня, впервые за почти 50 лет, США стоят на грани
достижения ядерного превосходства. Возможно, скоро США будут в
состоянии уничтожить стратегические ядерные арсеналы России или Китая
первым ударом. Это глубокое изменение в ядерном балансе сил проистекает
из ряда усовершенствований ядерных систем США, из резкого снижения
арсенала России и черепашьего темпа модернизации ядерных сил Китая.
Если только Вашингтон не изменит свою политику или если Москва и Пекин
не предпримут меры к увеличению размера и боеготовности своих сил,
Россия и Китай — и остальная часть мира— будут жить в тени
американского ядерного превосходства на протяжении многих грядущих лет.
Оценка этого изменения зависит от теоретической перспективы. Ястребы,
считающие США доброжелательной мировой силой, приветствуют новую
ядерную эру, ибо полагают, что американское господство в обычных и
ядерных вооружениях поможет удерживать другие страны от агрессии.
Например, ввиду роста ядерного превосходства США, лидеры Китая будут
действовать более осторожно по проблемам типа Tайваня, понимая, что их
уязвимые ядерные силы не смогут остановить вмешательство США и что
китайская ядерная угроза может вызвать американский удар по арсеналам
Пекина.
Но голуби, выступающие против использования ядерных угроз для
принуждения других государств и опасающиеся излишней смелости и
несдержанности со стороны США, взволнованы. Они утверждают, что ядерное
превосходство могло бы соблазнять Вашингтон на более агрессивное
поведение, особенно когда оно соединено с американским господством в
столь многих других видах национальной мощи. Наконец, третья группа —
совы, которые обеспокоены возможностью случайного конфликта. Они будут
раздражены тем, что ядерное превосходство США могло бы побудить другие
ядерные державы принимать стратегические шаги: например, передавать
управление ядерным оружием командирам более низкого уровня, что сделает
несанкционированный ядерный удар более вероятным — тем самым создавая
то, что стратегические теоретики называют «кризисной неустойчивостью».
АРСЕНАЛ ДЕМОКРАТИИ
В течение 50 лет Пентагон структурировал свой ядерный арсенал с целью
предотвращения ядерного нападения на США и при необходимости победы в
ядерной войне через упреждающий удар, который уничтожил бы ядерные силы
противника. В этих целях США полагаются на ядерную триаду, включающую
стратегические бомбардировщики, межконтинентальные баллистические
ракеты (МБР) и подводные лодки, оснащенные баллистическими ракетами
(ПЛАРБ). Триада уменьшает риск того, что враг, даже при неожиданном
нападении, уничтожит все ядерные силы США одним ударом, гарантируя, что
США будут способны дать сокрушительный ответ. Для такого удара
возмездия хватит только иметь способность уничтожить достаточно большую
часть городов и промышленности агрессора, чтобы удержать его от атаки.
Однако та же самая триада может быть использована для наступательного
удара по ядерным силам противника. Бомбардировщики «Стелс» могли бы
проскользнуть мимо вражеских радаров, субмарины могли пустить ракеты
вблизи берега врага, что лишило бы руководство противника почти
какого-либо времени, чтобы отреагировать. Высокоточные ракеты наземного
базирования могли бы уничтожить даже защищенные ракетные шахты, которые
были дополнительно укреплены, и другие цели, требующие прямого
попадания. Возможность уничтожить все ядерные силы противника, устраняя
возможность удара возмездия, известна как способность к первому удару
или ядерное превосходство.
США извлекли огромные стратегические выгоды от своего ядерного
превосходства в начале «холодной войны», в виде выгод на переговорах в
кризисных ситуациях с Советским Союзом (например, по Берлину в конце
1950-х и в начале 1960-х) и при планировании войны против Красной армии
в Европе. Если бы Советы вторглись в Западную Европу в 1950-х, США
намеревались выиграть третью мировую войну, немедленно нанеся массивный
ядерный удар по Советскому Союзу, по его восточноевропейским партнерам
и его китайскому союзнику. Эти планы не были выдумками бюрократов
средней руки в Пентагоне; они были одобрены на самом высоком уровне
правительства США.
Американское ядерное превосходство уменьшилось в начале 1960-х,
поскольку Советы получили способность нанести второй ответный удар. С
этого началось ВГУ. Вашингтон отказался от стратегии превентивного
ядерного удара, но до конца «холодной войны» боролся за то, чтобы
избежать ВГУ и восстановить ядерное превосходство. Он расширял свой
ядерный арсенал, непрерывно улучшал точность и поражающие
характеристики оружия, направленного на советские ядерные силы,
нацеливал на советские системы управления и контроля, вкладывал деньги
в создание систем противоракетной обороны (ПРО), направлял ударные
субмарины следить за советскими ПЛАРБ и создавал все более точные
ракеты наземного и морского базирования, оснащенные разделяющимися
боеголовками, а также бомбардировщики-«невидимки» и ядерные крылатые
ракеты- «невидимки». Советский Союз также создал массивный арсенал в
надежде на получение ядерного превосходства. Ни одна сторона не
приблизилась к способности к первому удару, но было бы ошибкой считать
гонку вооружения совершенно иррациональной: обе сверхдержавы хорошо
сознавали выгоды ядерного превосходства и ни одна не желала отставать.
После окончания «холодной войны» американский ядерный арсенал
знаменательно улучшился. США поставили на свои субмарины гораздо более
точные ракеты Трайдент-II D-5, многие из которых несут новые, более
мощные боеголовки. Американский флот переместил значительную часть
своих ПЛАРБ в Tихий океан для несения боевого дежурства у китайского
побережья или в слепой зоне для системы раннего предупреждения России.
ВВС США закончили переоснащение бомбардировщиков B-52 на крылатые
ракеты в ядерном оснащении, которые вероятно невидимы для российских и
китайских радаров ПВО. ВВС также улучшили оснащение бомбардировщиков
B-2 «Стелс», что позволило им лететь на крайне малых высотах, чтобы не
быть обнаруженными даже самыми современными радарами. Наконец, хотя ВВС
в соответствии с договорами по контролю за вооружениями закончили в
2005 году демонтаж особо опасных ракет MX, они существенно
модернизируют оставшиеся МБР, устанавливая на них мощные боеголовки от
ракет MX и усовершенствованные головные части на МБР «Минитмен», а
также модернизируя системы наведения «Минитменов», чтобы их точность
соответствовала точности MX.
ДИСБАЛАНС ТЕРРОРА
В то время как ядерные силы США после окончания «холодной войны»
становились все более мощными, стратегический ядерный арсенал России
резко ухудшался. Россия имеет на 39% меньше развернутых стратегических
бомбардировщиков, на 58% меньше МБР и на 80% меньше ПЛАРБ, чем
Советский Союз в его последние дни. Истинная степень распада
российского арсенала, однако, намного больше, чем эти сокращения. Те
ядерные силы, которые Россия сохраняет, вряд ли боеготовы.
Стратегические бомбардировщики РФ ныне расположены только на двух базах
и, таким образом, уязвимы для внезапного нападения. Они редко проводят
учения и их боеголовки хранятся за пределами баз. Более чем 80%
стационарных МБР России шахтных ракет России выслужили сроки годности,
а планы их замены новыми ракетами срываются из-за неудачных испытаниями
и недостаточного производства. Мобильные МБР России редко маневрируют,
и хотя они могли бы запускать ракеты прямо из баз (если бы имели
достаточное время предупреждения о нападении), кажется маловероятным,
что они успели бы сделать это.
Третья опора ядерной триады России ослабла больше всего. Начиная с 2000
г. ПЛАРБ России выходили на боевое дежурство примерно два раза в год (в
1990 г. — 60). (Для ПЛАРБ США выход на боевое дежурство сейчас
составляет до 40 раз в год.) Большую часть времени все девять
стратегических субмарин России стоят в порту, где они являются легкой
целью. Кроме того, для эффективного использования подлодок нужны хорошо
обученные экипажи. Действия стратегической ракетной лодки должны
«молча» координироваться с надводными судами и ударными подлодками,
чтобы избежать воздействия ударных сил противника. А это непросто. Без
частых выходов в море навыки российских подводников утрачиваются, как
утрачиваются и сами субмарины. Показательно, что в 2004 году ракетные
испытания нескольких БРПЛ (в присутствии президента Путина) закончились
полным провалом — все они либо не взлетели, либо отклонились от курса.
Подобные отказы имели место летом и осенью 2005-го, подтверждая
незавидную картину ядерных сил России.
В довершение всего система раннего предупреждения России в полном
упадке. Ни советские, ни российские спутники не были когда-либо
способны обнаруживать ракеты, запущенные с лодок США. (В недавнем
публичном заявлении высокопоставленный российский генерал
охарактеризовал группировку спутников раннего обнаружения как
«безнадежно устаревшую».) Российские военные для обнаружения ракет,
запущенных с субмарин, полагаются на наземные радарные системы. Но
радарная сеть имеет зияющую дыру на востоке страны, на Тихом океане.
Если бы лодки США запустили ракеты из Tихого океана, российские
руководители, вероятно, не узнали бы о нападении до тех пор, пока
боеголовки не взорвались бы. Радарный обзор России некоторых районов
Северной Атлантики также «пятнистый», обеспечивая только несколько
минут предупреждения до взрыва боеголовок, запущенных с субмарин.
Москва могла бы уменьшить свою уязвимость, если бы нашла деньги для
того, чтобы держать субмарины и передвижные ракетные комплексы в
рассредоточенном состоянии. Но это было бы лишь временным решением.
Россия уже продлила жизнь ее стареющих мобильных МБР. Но это невозможно
делать бесконечно. А попытки развернуть новые стратегические ракеты
продолжают проваливаться. График ввода нового класса ПЛАРБ не
выполняется. Скорее всего, ни одна новая подводная лодка не будет
введена в строй до 2008-го, и вероятно, ни одна не будет развернута
даже и позже.
По мере того как ядерные силы России слабеют, США повышают свою
способность отслеживать субмарины и мобильные ракетные комплексы,
разрушая доверие российских военных к их ядерным средствам устрашения.
(Уже в 1998 они публично выражали сомнения относительно способности
российских ПЛАРБ уклониться от американского обнаружения.) Кроме того,
Москва объявила о планах сокращения числа наземных МБР к 2010 году еще
на 35%. Независимые эксперты считают, что фактическое сокращение
составит от 50 до 75% имеющихся средств. Возможно, у России к концу
десятилетия останется только 150 МБР (от почти 1300 ракет в 1990). Чем
большее сжимается ядерный арсенал России, тем легче станет для США
нанести первый удар.
Чтобы определить, насколько ядерный баланс изменился после «холодной
войны», мы выстроили компьютерную модель гипотетического нападения на
ядерный арсенал России, используя стандартные несекретные формулы,
которые военные аналитики применяли десятками лет. Мы рассчитали на ряд
ядерных боеприпасов на российские цели на основе двух критериев:
наиболее точное оружие было направлено на самые трудные цели, а самое
быстрое оружие — на те средства российской армии, которые могут
реагировать наиболее быстро. Поскольку Россия, по существу, слепа к
подводному нападению из Tихого океана и ей сложнее всего было бы
обнаруживать подход низколетящих крылатых ракет-«невидимок» с ядерным
оружием, мы направили на каждую российскую систему оружия по крайней
мере по одной боеголовке с подводной лодки или крылатой ракете. Такая
атака фактически не позволила бы российским лидерам получить какое-либо
предупреждение.
Этот простой план, возможно, менее эффективен, чем реальная стратегия
Вашингтона, которую правительство США совершенствовало десятилетиями.
Настоящий военный план может быть сориентирован сначала на систему
управления и контроля России, вывод из строя русских радарных станций
или другие упреждающие меры: все, что делало бы реальную американскую
силу гораздо более смертоносной, чем предполагает наша модель.
Наша модель показывает, что даже такое «упрощенное» внезапное нападение
имело бы хороший шанс разрушить все базы российских бомбардировщиков,
подводных лодок и МБР. Этот анализ не основан на идеальном или
нереалистичном сценарии, в котором ракеты США действуют безотказно и
боеголовки точно поражают цели. Мы использовали стандартные оценки
вероятной погрешности и ненадежности систем оружия США. Более того,
наша модель показывает, что весь стратегический ядерный арсенал России
был бы уничтожен, даже если бы наше оружие было на 20% менее точным,
чем мы допустили, или если оно было надежным только на 70%, или если бы
российские шахты МБР были на 50% прочнее (более укрепленными и более
неуязвимыми), чем мы ожидали. (Конечно, несекретные оценки, которыми мы
пользовались, могут занижать способности сил США, что делает успех
атаки еще более вероятным.)
Это не подразумевает, что первый удар США в действительности принес бы
гарантированный результат. Но то, что говорят наши аналитики — это
глубокое наблюдение: лидеры России больше не могут рассчитывать на
живучесть своих ядерных средств устрашения. И если они срочно не
изменят свою политику, уязвимость России со временем только увеличится.
Ядерный арсенал Китая еще более уязвим для нападения США. НОАК в
настоящее время не имеет современных БРПЛ и бомбардировщиков с большим
радиусом действия. Ее морские силы имели две ПЛАРБ, но одна из них
затонула, а другая была столь несовершенна, что в настоящее время
выведена из эксплуатации. Китайский парк бомбардировщиков средней
дальности тоже не производит особого впечатления. Весь
межконтинентальный ядерный арсенал Китая состоит из 18 стационарных
моноблочных МБР. Отсутствие современной системы раннего предупреждения
увеличивает уязвимость МБР в случае нанесения удара американскими
подводными лодками или с использованием сотен крылатых ракет,
оснащенных ядерным оружием, построенных по технологии «невидимок».
Многие источники утверждают, что Китай пытается снизить уязвимость
своих МБР путем строительства ложных ШПУ. Однако ложные цели не могут
быть надежной основой для сдерживания нападения. Потребовалось бы около
тысячи ложных ШПУ, чтобы сделать американский первый удар по Китаю
столь же сложным, как нападение на Россию, а какой-либо информации о
наличии массивных полей ложных ШПУ в Китае не имеется.
Вероятность того, что Пекину удастся обрести в ближайшие 10 лет
надежное ядерное устрашение, невелика. Китайские усилия по модернизации
сосредотачивались на обычных вооружениях. С середины 1980-х годов Китай
старался создать новую ракету для своей будущей ПЛАРБ, а также
мобильную МБР (DF-31 и DF-31A с большей дальностью) на замену
существующего парка МБР. Минобороны США предсказывает, что Китай может
развернуть DF-31 через несколько лет, хотя к этому прогнозу надо
отнестись скептически. Разведка США предрекала предстоящее
развертывание ракеты уже в течение десятилетий.
Даже если эти ракеты в конце концов и будут развернуты, то они вряд ли
серьезно уменьшат уязвимость Китая. Их ограниченная дальность, которая
оценивается всего в 8 тыс. км (4970 миль), сильно сужает выбор района
для их размещения, что уменьшает в то же время сложность их
обнаружения. Ракета DF-31 могла бы нанести удар по прилегающим районам
США, только если бы была размещена в северо-восточном углу Китая, в
основном, в провинции Хэйлундзян вблизи границы России с Северной
Кореей. Но Хэйлундзян — это гористая местность, так что ракеты могут
разворачиваться только вдоль нескольких сотен километров хороших дорог
или на небольшом плато в центре провинции. Такие ограничения
увеличивают уязвимость ракет и вызывают вопросы насчет того, имеется ли
вообще намерение нацелить их на США или же они будут нацелены на
объекты в России и в Азии.
Учитывая историю китайской медленной ядерной модернизации,
представляется сомнительным, что китайский арсенал второго удара
материализуется в ближайшее время. США имеют на сегодняшний день
способность нанести первый удар по Китаю и, видимо, сохранят эту
способность на предстоящие 10 или более лет.
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ?
Добиваются ли США ядерного превосходства сознательно? Или это
превосходство является ненамеренным следствием внутреннего
соперничества в Пентагоне за часть бюджета или за программы
предотвращения угроз от террористов и так называемых государств-изгоев?
О мотивах всегда трудно догадываться в точности, но все свидетельствует
о том, что Вашингтон сознательно ведет дело к ядерному превосходству.
Американские лидеры всегда стремились к этой цели. И характер изменений
в нынешнем арсенале, и официальная риторика, и политика поддерживают
этот вывод.
Усовершенствования ядерного арсенала свидетельствуют о том, что США
активно добиваются превосходства. Флот, например, модернизирует
взрыватель на ядерной боеголовке W-76, которой оснащено большинство
ракет подлодок США. Сейчас эти боеголовки могут быть использованы
только для атмосферных взрывов высоко над землей. Новый же взрыватель
делает возможными также взрывы на поверхности или очень близко к
поверхности земли. А это идеально для ударов по очень прочным целям
типа шахтных МБР. Другая морская программа исследований стремится резко
повысить точность ракет подводных лодок. Такие усовершенствования имеют
смысл только тогда, когда ракеты предназначаются для уничтожения
большого числа прочных целей. И учитывая, что B-2 — очень трудно
обнаруживаемые самолеты, сложно объяснить, как ВВС могли бы оправдывать
повышенный риск несчастных случаев при полетах на очень низких высотах
(чтобы избежать радарного обнаружения), если только их миссия не
состоит в том, чтобы преодолевать современную систему ПВО. Такую,
которой обладает России или, возможно, в будущем Китай.
Некоторые могут задаваться вопросом: не предназначены ли американские
усилия по модернизации для борьбы с террористами или
государствами-изгоями? США уже имеют более тысячи ядерных боеголовок,
способных поражать бункеры или пещеры. Если бы ядерная модернизация
была действительно направлена против государств-изгоев или террористов,
ядерные силы США не нуждались бы в дополнительной тысяче взрывающихся
на земле боеголовок, которые будут получены в результате программы
модернизации W-76. Другими словами, нынешние и будущие ядерные силы
США, кажется, предназначены для упреждающего, обезоруживающего удара по
России или Китаю.
Стремление к ядерному превосходству в мире полностью соответствует
заявленной политике расширения глобального господства США. Стратегия
национальной безопасности администрации Буша, принятая в 2002 году,
ясно заявляет, что США стремятся к военному превосходству: «Наши силы
будут достаточно сильны, чтобы убедить потенциальных противников в
бесполезности попыток усиления их вооруженных сил в надежде превзойти
мощь США или сравняться с ней». В этих целях США открыто добиваются
первенства в каждом виде современных военных технологий и по обычным
вооружениям, и по ядерным силам.
Стремление Вашингтона к ядерному превосходству помогает, например,
объяснить его стратегию ПРО. Критики ПРО доказывают, что национальный
ракетный щит типа того, который США развернули на Аляске и в
Калифорнии, был бы легко преодолен облаком боеголовок и ложных целей,
запущенных Россией или Китаем. Они правы: даже многослойная система
элементов наземного, воздушного, морского и космического базирования
вряд ли защитит США от мощного ядерного нападения. Но неверно было бы
считать, что по этой причине такая система ПРО бесполезна.
Система ПРО, которую вполне вероятно США могли бы развернуть, будет
ценна прежде всего в наступательном, а не оборонительном контексте, как
дополнение к способности Америки к первому удару, а не как автономный
щит. Если бы США начали ядерное нападение на Россию (или Китай), у
атакованной страны выжил бы лишь крошечный арсенал — если вообще хоть
что-то осталось бы. В том случае даже относительно скромная или
неэффективная система ПРО могла бы вполне быть достаточной, чтобы
защитить против ответных ударов, ибо у разбитого врага останется лишь
немного боеголовок и ложных целей.
В течение «холодной войны» Вашингтон полагался на ядерный арсенал не
только чтобы предотвращать ядерные удары его противников, но также и
использование Варшавским договором его превосходства в обычных
вооружениях для нападения на Западную Европу. Именно эта последняя
задача побуждала Вашингтон не давать обещания не использовать ядерное
оружие первым. Теперь такая миссия устарела и США восстанавливают
ядерное превосходство, однако упорный отказ Вашингтона не прибегать к
первому удару и развертывание ограниченной системы ПРО обретает новый,
возможно, более угрожающий вид. Наиболее логический вывод состоит в
том, что способность к ядерной войне остается ключевым компонентом
военной доктрины США и что ядерное превосходство остается целью США.
ПЕРЕСТАНЬТЕ ВОЛНОВАТЬСЯ
И ПОЛЮБИТЕ БОМБУ?
В течение «холодной войны» ВГУ делало дебаты о мудрости ядерного
превосходства, в основном, лишь упражнением в теории. Теперь, когда ВГУ
и неуклюжее равновесие, которое оно поддерживало, почти опрокинуто,
спор стал смертельно серьезным. Ястребы будут несомненно считать
грядущее появление ядерного превосходства США положительным явлением.
Они доказывают, что с уходом ВГУ в прошлое Вашингтон будет иметь то,
что стратеги называют «господством на лестнице эскалации», т.е.
способность выиграть войну при любом уровне применения силы. Америка,
таким образом, лучше сможет сдерживать амбиции опасных государств типа
Китая, Северной Кореи и Ирана.
Голуби, с другой стороны, напуганы миром, в котором США чувствуют
свободу угрожать силой — и возможно даже использовать ее — для
достижения целей своей внешней политики. На их взгляд, ядерное оружие
может поддерживать мир и стабильность только тогда, когда все ядерные
державы одинаково уязвимы. Совы взволнованы тем, что ядерное первенство
вызывает дестабилизирующую реакцию со стороны других правительств
независимо от намерений США. Они предполагают, что Россия и Китай будут
неистово трудиться над тем, чтобы уменьшить свою уязвимость, строя
больше ракет, субмарин и бомбардировщиков, ставя больше боеголовок на
каждый носитель, поддерживая в мирных условиях ядерные силы на более
высоких уровнях готовности и обращаясь к политике молниеносного
ответного удара. Совы утверждают, что если Россия и Китай пойдут на эти
шаги, то риск случайной, несанкционированной или даже намеренной
ядерной войны — особенно в моменты кризиса — может подниматься на
уровень, невиданный за десятилетия.
В конечном счете, мудрость стремления к ядерному превосходству должна
оцениваться в контексте целей внешней политики США. Америка сейчас
стремится поддерживать глобальное превосходство, которое администрация
Буша определяет как способность предотвратить появление равного по
положению конкурента и не дать возможность более слабым странам бросить
вызов США в критических регионах типа Персидского залива. Если
Вашингтон будет и дальше полагать, что это необходимо для его
безопасности, то выгоды от ядерного превосходства могли бы превысить
его риски. Но если США примут более ограниченную внешнюю политику —
например, основанную на большем скептицизме в отношении мудрости
насильственного экспорта демократии, военных ударов для предотвращения
распространение оружия массового уничтожения и агрессивного сдерживания
возникающих соперников — тогда опасности от ядерного превосходства
будут превосходить его выгоды.
Предлагаемая
выше статья из влиятельного американского журнала «Foreign Affairs» не
может не вызывать озабоченности. Всю эту неделю политики, эксперты и
журналисты в России комментировали эту статью. Общий тон высказываний
российской «элиты» пока сводится лишь к банальному выводу: «Нас пугают,
а нам не страшно». Однако в статье воспроизводится удручающая картина
состояния нашего ядерного щита на фоне стремительного возрастания
ядерной мощи Америки, агрессивности ее лидеров. Такие же оценки
появлялись и на страницах нашей печати.
Так в каком же состоянии
безопасность России на самом деле? Общество вправе знать об этом. Наше
внимание усиленно привлекают к проблемам изменения сроков воинской
службы, отмены отсрочек, перевода армии на контрактную основу. Но
нынешняя власть замалчивает самое главное — реальное состояние
обороноспособности России.
Мы приглашаем к обсуждению этой проблемы компетентных военных, политиков и экспертов.