|  вооружения

Подготовка ко второму пришествию «звездных войн»

Чтобы нейтрализовать американскую ПРО, нет нужды возобновлять производство ракет средней дальности

В последнее время в США предпринимаются усилия по реанимации американской программы «звездных войн» 1983 года, официально названной Стратегической оборонной инициативой (СОИ), и придании ей «второго дыхания». Действия Соединенных Штатов побуждают Москву внимательно отслеживать развитие событий в сфере противоракетной обороны – с таким расчетом, чтобы быть готовой адекватно и своевременно реагировать на попытки нарушить военно-силовой баланс, установившийся в мире, предотвратить разрушение стратегической стабильности.

НЕ ВЫДЕРЖИВАЮТ КРИТИКИ

Громогласным уверениям, несущимся из-за океана, о том, что создание различного рода военных баз в непосредственной близости от границ России направлено не против нее, а лишь против таких стран-изгоев, как Иран или Северная Корея, никто не верит. Что, впрочем, вполне понятно. Ведь еще первый канцлер Германии Отто фон Бисмарк, оценивая в свое время потенциальных противников, откровенно признал: «Меня не интересуют их намерения. Меня интересуют их возможности».

Вот почему начало обсуждения военно-политическим руководством США с лидерами Чехии и Польши вопроса о размещении на территории этих стран компонентов американской ПРО сразу же встревожило Кремль. Вполне естественно, что перед Российской Федерацией остро встала проблема ответных действий – они должны устранить военно-силовой дисбаланс, который может возникнуть в результате явно недружественных действий США. Со стороны ряда видных военных и политических деятелей РФ относительно планов создания ЕвроПРО последовали заявления о возможных ответных мерах, которые в общем виде характеризуются как асимметричные. Диапазон их весьма широк. Вместе с тем наибольшее число демаршей содержит предложение о выходе России из Договора о ракетах средней и меньшей дальности (РСМД). Однако анализ возможных последствий подобных ответных действий не позволяет согласиться с таким шагом.

Попытки некоторых российских политиков и военачальников объяснить необходимость развертывания в Европе отечественных РСМД тем, что целый ряд стран обладает ими, не могут служить серьезным аргументом, поскольку и Россия, и США обладают солидными арсеналами стратегических и тактических ядерных вооружений, с которыми не может не считаться ни одно государство в мире. Просто абсурдным выглядит предложение создать группировку РСМД и переоснастить ракеты боеголовками в обычном снаряжении. Это становится особенно очевидным, если вспомнить, что предельное отклонение ракеты РСД-20 («Пионер») составляет 1,3 км, то есть ее показатели по критерию «стоимость–эффективность» (кроме стрельбы по городам) будут просто неприемлемыми. Это намерение равноценно плану, выдвинутому относительно недавно Дональдом Рамсфелдом – в бытность его министром обороны США, о переоснащении МБР боеголовками с обычным ВВ, что фактически будет означать их вывод из состава стратегических ядерных сил.

Не выдерживают также критики военно-экономические аспекты выхода России из Договора о РМСД и развертывания производства крупной партии современных ракет средней дальности. Ибо потребуются крупные финансовые затраты для проведения широкомасштабных НИОКР по созданию нового поколения РСД, переориентация предприятий оборонно-промышленного комплекса на выпуск этого вида вооружений. При этом необходимо учитывать высокую цену ракетного вооружения, которая, судя по публикациям в печати, в последнее время резко возросла (стоимость одной МБР составляет несколько десятков миллионов долларов), вследствие чего ежегодно в боевой состав вводится не более 4–6 «Тополей-М» вместо планировавшихся ранее 10–20. Производство РСД будет также довольно затратным и неминуемо приведет к еще большему сокращению поставок в войска межконтинентальных баллистических ракет, что ни в коем случае недопустимо. Стратегические ядерные силы – превыше всего.

ВОЗМОЖНЫЕ ОТВЕТНЫЕ МЕРЫ

При рассмотрении ситуации, которая может сложиться в результате создания «европейского филиала» американской ПРО, основным вопросом является определение комплекса действительно асимметричных ответных мер, обеспечивающих успешное преодоление российскими МБР перспективной системы противоракетной обороны, способных гарантировать поддержание стратегической стабильности. Они не должны вызывать политических осложнений в международном плане и одновременно обладать приемлемыми показателями по критерию «стоимость–эффективность».

Для решения этой сложной военно-технической проблемы необходимо вести широкомасштабный комплекс НИОКР по следующим основным направлениям:

– совершенствование ракетного вооружения;

– изыскание новых способов боевого применения ракет;

– разработка активных мер противодействия системе ПРО.

Что касается первого направления, то здесь российские военные специалисты практически единодушны: главной задачей возможных контрмер со стороны России является сохранение способности стратегических ядерных сил нанести неприемлемый ущерб агрессору в ходе глубокого ответного удара.

Говоря языком математической логики, это является необходимым и достаточным условием предотвращения широкомасштабного нападения на Россию с использованием ядерных или обычных вооружений. На практике это означает, что основные усилия по нейтрализации широкомасштабной системы ПРО США будут направлены на совершенствование стратегических наступательных вооружений, особенно их способности успешно преодолевать любую перспективную систему противоракетной обороны потенциального противника.

Такой подход определяется прежде всего двумя основными факторами. Во-первых, в настоящее время и по крайней мере в ближайшем будущем сохранится военно-техническое превосходство наступательных видов оружия над оборонительными («меч сильнее щита»). Современный уровень военных технологий не обеспечивает достижения требуемой эффективности системы ПРО по перехвату баллистических ракет большой дальности и их боеголовок, к тому же летящих в сопровождении комплекта средств преодоления противоракетной обороны (КСП ПРО). Во-вторых, развитие и совершенствование наступательных вооружений в направлении повышения вероятности преодоления ПРО на среднесрочную перспективу будет сохранять значительное преимущество над оборонительным оружием по универсальному критерию «стоимость–эффективность–реализуемость». Для достижения этой цели необходимо обеспечить четкое определение приоритетов при разработке адекватных ответных мер, способных нейтрализовать возрастающую угрозу. Данная задача должна решаться на основе тщательного отслеживания американских работ в области ПРО и проведения собственных НИОКР, результаты которых в случае необходимости могут быть немедленно реализованы.

При этом особое внимание должно быть уделено совершенствованию ракет, и в первую очередь обеспечению их непоражаемости на участке разгона. Именно здесь, по мнению специалистов, МБР особенно уязвимы. Для успеха в борьбе с ПРО необходимо сократить время разгона до двух и менее минут (сейчас у твердотопливных МБР оно около трех минут, у жидкостных – пять), придавая ракете способность маневрирования на этом участке, что делает кинетические перехватчики в силу их определенной инерционности не способными к выполнению боевой задачи.

ЛАЗЕРНЫЙ ФАКТОР

Однако следует иметь в виду, что успешное преодоление ПРО маневрирующими ракетами не носит абсолютного характера. Возможное использование лазерных пушек воздушного или космического базирования может быть более успешным в силу того, что лазерное оружие не страдает инерционностью и обеспечивает непрерывное прицеливание по маневрирующей ракете. Поэтому потребуются дополнительные меры по повышению защищенности корпусов ракет от лазерного излучения, например путем создания отражающих или теплозащитных покрытий.

Способностью к маневрированию должны обладать и ядерные боеголовки на заключительном участке полета. Их поражение с помощью лазерного излучения является практически невозможным, поскольку они, в отличие от корпусов ракеты, имеют довольно мощную теплозащиту, рассчитанную на преодоление плотных слоев атмосферы.

Известно, что по планам Минобороны США в 2012 году должны войти в строй семь самолетов «Боинг-747» с лазерными пушками на борту. Согласно замыслу американских специалистов они должны будут барражировать на высоте 10–12 км как можно ближе к позиционным районам ракетных войск и в случае обнаружения запуска ракет нанести по ним удары. Более того, известно, что ведущие военно-промышленные корпорации США подписали контракт на создание лазерного оружия космического базирования, первые испытания которого должны состояться в 2012 году, а в 2020-м таким оружием планируется оснастить орбитальную группировку Соединенных Штатов.

Следовательно, на первый план выходит проведение НИОКР и подготовка к летным испытаниям «Тополя-М» с разделяющимися боеголовками индивидуального наведения. Проведение летных испытаний возможно с конца 2009 года, после окончания действия Договора СНВ-1. Весьма эффективным является введение противника в заблуждение относительно местоположения мобильных ракетных комплексов путем их перемещения в позиционном районе по закону случайных чисел. Об этом убедительно свидетельствует опыт войны в Персидском заливе 1991 года.

Тогда большое количество самолетов ВВС и ВМС США было привлечено к борьбе с иракскими ракетами «Скад». Однако американцам удалось уничтожить только стационарные установки. Мобильные ракеты, несмотря на необходимость приводить их в вертикальное положение и удерживать в таком положении 90 минут для заправки жидким топливом (эта операция проводилась ночью), остались практически не пораженными. Генерал ВС США Норман Шварцкопф, командовавший в ту пору войсками антииракской коалиции, даже заявил: «…поиск мобильных пусковых установок напоминает поиск иголки в стоге сена». И это говорилось об обнаружении ракет в пустыне. Разумеется, перемещение российских мобильных МБР в лесистой местности, да еще с применением средств маскировки, делает их выявление еще более сложной задачей.

Весьма эффективным и сравнительно малозатратным способом борьбы с противоракетными системами является оснащение ракет разнообразными комплектами средств преодоления ПРО (КСП ПРО). Примерный состав КСП можно представить на основе открытых публикаций об американской ракете МХ, ныне снятой с вооружения. В состав ее КСП входили 10 тяжелых ложных боеголовок, которые по своим аэродинамическим и отражательным характеристикам были подобны ядерным; более сотни тонкостенных синтетических оболочек, обсыпанных алюминиевой пудрой (при выводе на орбиту они мгновенно надуваются, подобно тому, как срабатывают подушки безопасности автомобилей, отражая и рассеивая излучение радиолокаторов); несколько десятков тысяч дипольных отражателей в виде небольших отрезков тонкой проволоки, а также станции активных помех – радиопередатчики (при выводе на орбиту автоматически настраиваются на частоту сигналов радиолокаторов, забивая их экраны ложными сигналами).

Создание эффективных КСП в СССР началось еще в 1960-х годах. В ходе экспериментальных работ под шифрами «Верба», «Кактус» и «Крот» было предложено использовать для маскировки боеголовок надувные шары, дипольные отражатели, а позднее – радиопоглощающие покрытия (типа «стелс») и ряд других технологий.

ЧТО ЕЩЕ МОЖНО ПРЕДПРИНЯТЬ?

Второе направление борьбы с ПРО предусматривает целый ряд возможных способов противодействия. С этой целью целесообразно предусмотреть развертывание в районах базирования российских СЯС комплексов С-300, С-400 и будущих их модификаций, чтобы предохранить российские ракеты от поражения, пока они находятся в шахтах и на начальном участке разгона.

Необходимо всемерное усиление компонентов СЯС, обеспечивающих высокую эффективность нанесения ответного удара по агрессору. Возможно создание группировки ложных ракет, предназначенных для введения противника в заблуждение и преждевременной активации его системы ПРО. В период нарастания напряженности в отношениях между ядерными державами необходимо обеспечить вывод в море максимально возможного количества подводных ракетоносцев, при этом значительную часть субмарин можно разместить под арктическими льдами, где их значительно сложнее обнаружить и, следовательно, уничтожить.

Следует напомнить, что освоение арктической области Мирового океана уже проводилось в 1980–1981 годах, когда в ходе испытания атомной подлодки был осуществлен пуск ракеты с Северного полюса (субмарина всплыла, пробив ледяной покров корпусом). Отсюда же в октябре 2006 года РПКСН «Екатеринбург» вновь произвел очередной запуск ракеты. Не случайно американские и британские подводные лодки в последнее время усилили внимание к этому району – они явно стремятся воспрепятствовать размещению здесь российских ракетоносцев.

Третье направление борьбы с ПРО предусматривает принятие активных мер противодействия. Они включают в себя использование широкого комплекса различных боевых средств наземного, воздушного, морского и космического базирования для нанесения ударов по объектам системы противоракетной обороны. Так, путем подрыва мощного ядерного боезаряда на высоте нескольких сотен километров над географическим центром США – штатом Небраска – образуется мощный электромагнитный импульс, способный вывести из строя на некоторое время систему управления, связи и энергоснабжения на всей территории страны. Это также приведет к нейтрализации системы ПРО и обеспечит нанесение противнику неприемлемого ущерба в ответных действиях.

В перспективе возможно поражение космических и наземных элементов системы ПРО с помощью ударных средств. В качестве примера здесь можно привести американскую боевую систему АСАТ, предназначенную для уничтожения спутников противника, находящихся на околоземных орбитах, с помощью двухступенчатой ракеты «Срэм-Альтаир», которая запускается с истребителя F-15. Поражение цели достигается путем прямого попадания аппарата-перехватчика. Однако пройдет немного времени, и система АСАТ перестанет удовлетворять потребности Пентагона, поэтому были развернуты НИОКР по созданию более современной и эффективной системы противоспутникового оружия.

Разумеется, Россия также обладает возможностями для его создания. В 1970 году российский противоспутниковый комплекс по целеуказанию с наземного пункта наведения впервые в мире поразил в космосе аппарат-мишень. В 1979 году этот комплекс был принят на вооружение, а в 1993-м его вывели из боевого состава в связи с изменившейся стратегической ситуацией. Однако нет сомнений в том, что в случае необходимости он может быть модернизирован и вновь поставлен на боевое дежурство.