С тех пор утекло много воды. Долгое время все работы по космосу велись в обстановке строжайшей секретности и правда о них узнавалась лишь после ухода из жизни тех, кто играл решающую роль в космическом прорыве.

Постепенно в восприятии всего, что относилось к полёту Ю. А. Гагарина в космос, сложился стереотип:  успех полёта обязан двум выдающимся учёным -  Главному Конструктору космического корабля «Восток» Сергею Павловичу Королёву и Главному Теоретику космонавтики Мстиславу Всеволодовичу Келдышу. Нет слов - их вклад в то, что полёт состоялся, огромен и его невозможно переоценить. И С. П. Королёв, и М. В. Келдыш вполне заслужили свою славу и навсегда вошли в историю космонавтики

Любой крупный научно-технический проект требует разнообразного обеспечения: 1) научного, 2) кадрового, 3) финансового, 4) организационного. В начале ракетно-космического проекта в СССР уже существовал необходимый научный задел, созданный прежде всего работами К. Э. Циолковского, имелись кадры в лице ­ С. П. Королёва, В. П. Глушко, М.В.Келдыша  Н. А. Пилюгина, В. М. Рязанского и др., государство обеспечивало щедрую финансовую поддержку проекта. Но как-то выпадает из поля зрения вопрос о том, кто же занимался организацией всей той гигантской работы, венцом которой стал полёт Ю. А. Гагарина. Ведь успех любого дела зависит, прежде всего, от его организации, от кооперации и координации работы всех исполнителей, от умения организовать их слаженную работу, обеспечить контроль за своевременным выполнением каждого задания каждым участником. В космическом проекте участвовало огромное количество конструкторских бюро, научно-исследовательских институтов, заводов, министерств и ведомств, то есть практически  вся страна, почти всё приходилось делать впервые в мире, поэтому сложность организации этой работы была необычайно высока. 

За примерами, иллюстрирующими важность организационной работы, далеко ходить не надо. Вот уже несколько лет наша промышленность не может наладить бездефектное производство ракеты «Булава», без которой недавно построенные мощнейшие атомные подводные лодки годятся разве только на металлолом. Успешные запуски ракеты перемежаются с неудачами. В таких условиях ставить «Булаву» на боевое дежурство нельзя.  В чём причина? Главный конструктор «Булавы» Ю. С. Соломонов считает, что во всём виноваты смежники. Они, мол, ставят на ракету некондиционные комплектующие части, содержащие дефекты.  Но новые ракеты делались и раньше, в СССР, однако подобных проблем не было. Почему?  Где люди, обязанные контролировать качество этих узлов и деталей? Их нет, потому что Министерством обороны ликвидирован институт военной приёмки. Понятно, что это один из важных недостатков организации работ по созданию «Булавы». Далее, в стране накоплен огромный опыт по технологиям проектирования и производства таких изделий. Почему же он не используется в должной мере? Опять дефект организации.

Стоит вспомнить, как раньше  для реализации  каждого  стратегически важного для страны проекта её руководством создавался организационный центр, во главе которого стоял весьма авторитетный, опытнейший руководитель - куратор проекта.  В США таким куратором известного атомного Манхеттенского проекта был генерал Лесли Гровс. Над проектом работали выдающиеся физики всего мира во главе с научным руководителем проекта Оппенгеймером, но, думается, что без организационной работы Гровса у них ничего, кроме формул, не получилось бы. Был такой организационный центр и в СССР.

 По окончании войны возникла необходимость создания ракетного вооружения, в том числе для доставки ядерных зарядов, и постановлением  СМ СССР №1017-419 от 13 мая 1946 года за подписью И. В. Сталина был создан Специальный комитет по реактивной технике (позднее Спецкомитет №2) при Совете Министров СССР под председательством Г.М. Маленкова. На комитет было возложено наблюдение за развитием научно-исследовательских, конструкторских и практических работ по реактивному вооружению, рассмотрение и представление непосредственно на утверждение председателя СМ СССР планов и программ развития научно-исследовательских и практических работ в указанной области, определение и утверждение ежеквартальной потребности в денежных ассигнованиях и материально-технических ресурсах для работ по реактивному вооружению, контроль за выполнением министерствами и ведомствами заданий СМ СССР о проведении научно-исследовательских, проектных, конструкторских и практических работ по реактивному вооружению, принятие оперативных мер по обеспечению своевременного выполнения указанных заданий. Специальный комитет по реактивной технике имел свой аппарат.  

Этот исторический акт положил начало созданию ракетно-космической отрасли промышленности в Советском Союзе. В упомянутом постановлении на Минавиапром возлагалась ответственность за разработку и производство ЖРД, на Минпром средств связи - за аппаратуру и системы управления, на Минсудпром - за гироскопическую технику, на Минэлектропром - за наземное и бортовое электрооборудование, на Министерство тяжелого машиностроения - за наземное стартовое и транспортное оборудование, на Академию наук - за исследования условий в верхних слоях атмосферы и космическом пространстве, на Министерство обороны - за разработку тактико-технических требований, организацию специальных воинских частей по эксплуатации ракетного вооружения и создание Государственного центрального полигона для испытаний ракет. Постановлением было также определено создание в каждом министерстве новых головных НИИ и СКВ.

В развитие этого постановления каждый из министров выпустил свой приказ применительно к предприятиям своего ведомства.

Так, приказом Устинова от 16 мая 1946 года объявлялось об организации Государственного союзного головного НИИ- 88 (с 1967 г. ЦНИИмаш), который определялся в качестве основной научно-исследовательской, проектно-конструкторской и опытно-конструкторской базы по ракетному вооружению с жидкостными ракетными двигателями. НИИ-88 создавался на базе артиллерийского завода № 88, расположенного в подмосковном городе Калининграде (ныне Королёв) у станции Подлипки. Начальником отдела и главным конструктором баллистических ракет дальнего действия назначается  Сергей Павлович Королёв, а директором НИИ-88 - генерал-майор технической службы, лауреат Сталинской премии Лев Робертович Гонор, В 1950 г. его на посту директора по  приказу тогдашнего министра вооружения Д. Ф. Устинова  сменил Константин Николаевич Руднев, светлой памяти которого и посвящена эта статья.

Кто такой К. Н. Руднев? Он был талантливейшим организатором и руководителем ракетно-космической промышленности и крупнейших проектов, связанных с космосом и народным хозяйством. Нынешнему, да и прошлому поколению о нём мало что известно - важные стороны его деятельности долгие годы были строго засекречены. Его выдающаяся роль в деле освоения космоса до сих пор незаслуженно замалчивалась. Выступая однажды в Московском авиационном институте, первый начальник Центра подготовки космонавтов Н. П. Каманин отметил, что К. Н. Руднев сделал для космоса очень много, но всё, что Н. П. Каманин хотел о нём написать в своих мемуарах, цензурой по непонятным причинам неизменно вычёркивалось. По-видимому, то, что писал Н. П. Каманин, не укладывалось в рамки официально утверждённой истории освоения космоса с "выдающейся" ролью в ней некоторых руководителей партии и государства. Поэтому с целью восстановления исторической правды и соблюдения справедливости необходимо оценить истинную роль К. Н. Руднева в создании ракетно-космической техники.  Его организационный вклад в освоение космоса вполне сопоставим с научно-техническим вкладом Главного Конструктора С. П. Королёва и теоретическим вкладом Главного Теоретика М. В. Келдыша, работу которых он координировал и с которыми тесно сотрудничал, претворяя в жизнь советскую космическую программу. Его по праву можно назвать Главным Организатором космонавтики в СССР. Лишь в последние годы в литературе появились объективные оценки его вклада в организацию работ по космосу. Так, в книге [3] отмечается, что «период руководства космическим направлением Устиновым, а затем Рудневым отличался активным строительством новой отрасли». Устинов был инициатором создания космической отрасли, Руднев был её создателем. В галерее портретов людей, внесших большой вклад в космонавтику, портрет К. Н. Руднева занимает наряду с Устиновым почётное место организатора ракетно-космической промышленности. По воспоминаниям одного из патриархов космонавтики Б. Е. Чертока  [1,2], «ракетная техника и космонавтика многим обязаны Рудневу. Он был руководителем НИИ-88 (ныне НПО «Энергия» - авт.), а потом и всей отрасли в самый ответственный период создания первой королёвской межконтинентальной ракеты Р-7. Руднев сменил Рябикова (председатель ВПК - авт.) на посту председателя Государственной комиссии по летным испытаниям ракеты Р-7 и выполнял эту непростую по тем временам, но увлекательную работу при всех космических пусках, включая полет Гагарина».

На фото - слева направо - Руднев, Москаленко, Королев на прогулке с космонавтами

Очевидно, что полёт Гагарина без ставшей теперь знаменитой «семёрки» был бы невозможен. Поэтому, отмечая 50-летие полёта Гагарина, необходимо рассказать и о том, как создавалась эта ракета и какую роль в её появлении сыграл К. Н. Руднев. Но прежде чем это сделать, коротко опишем его биографию.

Константин Николаевич Руднев родился в г. Тула, в семье учителя, 22 июня 1911 г.,. Эта  дата оказалась впоследствии несчастливой и  омрачала все его дни рождения:  22 июня  1941 г.  началась война и ему не удалось отпраздновать ни своё тридцатилетие, ни все последующие юбилеи.  Вот и в этом году приближается его 100-летие и снова на этот юбилей накладывается 70-летие начала войны. 

По окончании школы К. Н. Руднев в 1928 г.успешно  сдал вступительные экзамены в Ленинградский политехнический институт, , но не был принят из-за отсутствия мест, в 1929-30 г.г. работал на шахте электромонтёром, в 1930 г. поступил во вновь открытый Тульский механический институт. Ещё будучи студентом, принимал участие в конструкторских разработках крупнейшего в стране Тульского оружейного завода. Руководство заметило талантливого парня и после завершения учёбы в 1935 г. его приняли на работу в Центральное конструкторское бюро (ЦКБ) завода, где он вскоре стал    начальником научно-исследовательского испытательного отдела, а затем начальником конструкторского отдела. В эти годы К. Н. Руднев занимался проблемой создания автомата синхронной стрельбы авиационного пулемёта через винт работающего пропеллера и успешно решил её, за что получил первую награду - медаль «За трудовую доблесть». В 1939 г. в возрасте 28 лет, был назначен главным инженером и заместителем начальника ЦКБ. С 1940т. по 1943 г. работал главным инженером - заместителем директора Тульского оружейного завода. Грянула война и завод срочно эвакуировали на Урал, в г. Медногорск Чкаловской области. Впоследствии Константин Николаевич пошутил в разговоре с Гагариным после его приземления: «Да мы ведь с тобой земляки. Ты окончил Оренбургское лётное училище, а я в Оренбургской области в войну работал». Сам Константин Николаевич рассказывал об этом времени так: «В сентябре 1941 года пришло распоряжение Государственного Комитета  Обороны об эвакуации этого завода. Куда, в какой город? Трудно было найти такой, который смог бы принять предприятие с тридцатью тысячами работающих.  Меня вызвали к директору завода.  «Возьми, - сказал он, - три ведра краски: белую, зелёную и красную. Сделай разметку всего оборудования, станков, транспорта». Через два дня - новое распоряжение:  «Ты назначаешься начальником эшелона. Забирай всё, что помечено зелёной краской, и работающих на этом оборудовании. Твой маршрут - город Медногорск Чкаловской области (теперь она именуется Оренбургской). В пути получил телеграмму: «Заводу присваивается 314. Заводу план на октябрь - 3000 винтовок СВТ (самозарядных винтовок Токарева - авт)». Мы еще были в пути, а план уже получили. Медногорск встретил нас бураном. Снег выпал в ночь с 6 на 7 октября. В Медногорске строили перед войной брикетную фабрику. Стены и крышу соорудили, но не было ни пола, ни окон. В помещении стоял холод, смазка в станках замерзала. Туляки тут же застеклили часть окон, часть забили досками. В здании уложили трубы. Загнали в цех паровоз, дали команду машинисту: Давай пар! В корпусе потянуло теплом, станки заработали. Пригнали второй паровоз. Начали сборку самозарядных винтовок СВТ. Нарком Л.М. Каганович узнал об этом, пожаловался Сталину: «В Медногорске туляки украли два паровоза!»  - «Позвони в обком партии, - велел Иосиф Виссарионович. - Пусть разберутся». Директора и главного инженера вызвали в обком: - «Вы украли два государственных паровоза!». - «Мы не украли, задержали временно» - «Сколько винтовок произвели?» - «Десять тысяч». Руководство завода предупредили о недопустимости задерживать паровозы, обязали в кратчайший срок ввести в строй котельную. Только за 1943 год завод выпустил 213886 самозарядных автоматических винтовок и 3950 пушек ШВАК для самолётов. В 1944 году было выпушено 12000 пушек. В 1943 г.  Константина  Николаевича  Руднева назначают директором завода. Надо отметить, что завод под его руководством работал блестяще, постоянно занимал первое место в наркомате вооружения и награждался Красным знаменем за победу в социалистическом соревновании. Современники Руднева того времени отмечают его исключительное внимание к людям, к их психологическому состоянию и здоровью. После переезда завода в Медногорск он командировал несколько человек в Тулу и они вернулись оттуда с милыми сердцу рабочих тульскими голубями и голубятнями. Это был такой бальзам на души туляков, истосковавшихся по родному городу! Ещё один забавный эпизод той поры, о котором много лет спустя рассказала жена Руднева. Из Москвы с проверкой на завод прибыл большой начальник. Ему приглянулась симпатичная девушка и он попросил Константина Николаевича прислать её ему в гостиницу (были и тогда такие люди). Руднев пообещал, но  шепнул одному из подчинённых, чтобы девушка спряталась подальше и не попадалась на глаза. Когда начальник напомнил Рудневу о его обещании, тот, не моргнув глазом, сказал, что девушка куда-то пропала и её никак не могут найти. Если Константин Николаевич видел, что какой- нибудь начальник цеха заработался до полного изнеможения, он отправлял его на день-другой в заводской дом отдыха, где можно было и хорошо покушать, и выспаться на свежих чистых простынях. А когда объявили о победе над Германией, приказал выкатить на заводской двор бочки спирта, чтобы все смогли отпраздновать этот великий день.

В 1947 г. К. Н. Руднева назначают директором НИИ-61 в Москве, занимавшимся исследованиями в области ракетного вооружения, а с 1948 г. одновременно начальником 5-го Главного управления и членом коллегии Министерства вооружения СССР, возглавляемого Д. Ф. Устиновым.  Тот высоко оценил способности молодого руководителя и назначил его директором НИИ-88. Так что в 1950 г. во главе НИИ-88 встал человек, обладавший огромным опытом руководства большими коллективами, работы с людьми, имевший широкий стратегический кругозор, обладавший необходимыми знаниями в области ракетной техники. По воспоминаниям Б. Е. Чертока, новый директор произвёл благоприятное впечатление на подчинённых, «обладал неистощимы чувством хорошего юмора, снимавшим напряжение в острые моменты»,  и поддерживал сотрудников, в том числе С. П. Королёва, в их стремлении развивать перспективные направления ракетной техники. Сам Королёв, приглядевшись к Рудневу, сказал, что с ним работать можно. (На фото: выступает Королев, справа от него - Москаленко и Руднев).

Однако по стилю руководства это были два совершенно разных человека. Известно, хотя сейчас об этом как-то забылось, что у С. П. Королёва был очень тяжёлый, или, как говорили тогда, сложный характер и работать с ним его сподвижникам было невыносимо трудно: по любому поводу мог накричать на человека, жёстко наказать, объявить выговор, отобрать пропуск, уволить без всяких объяснений.  Исполнительская дисциплина держалась во многом на страхе. Ведь Королёв был наделён необъятными правами. В своей книге «Ракеты и люди» Б. Е.  [2] Б. Е.  Черток приводит интересный случай, произошедший уже в конце 50-х годов. Во время сборки ракеты Р-7 рабочий Ломакин при соединении фланцев двух труб случайно потерял в центральном отсеке один из шести соединительных болтов. Об этом он сказал Чертоку и тот послал его отыскивать болт, грозивший аварией при пуске ракеты. В это время в цех зашёл Руднев и, узнав о случившемся, сказал, что не уйдёт, пока болт не будет найден. Жара была под 50 градусов. Через два с лишним часа красный, весь в поту, но сияющий Ломакин появился из глубины ракеты, держа над головой злосчастный болт. Казавшийся ещё более счастливым Руднев тут же предложил выпустить распоряжение о выдаче Ломакину денежной премии «за честность и самоотверженность при выполнении трудового задания». Черток написал распоряжение о выдаче премии в размере 250 рублей, а Руднев наложил резолюцию «Разрешаю». Когда вконец измученный Ломакин поставил болт на место и вылез из центрального блока ракеты, Черток торжественно вручил ему это распоряжение. На следующий день позвонил из Подлипок Королёв и узнал о происшествии с болтом. Но об участии Руднева в этой истории, видимо, Черток ничего не сказал. По голосу Черток почувствовал, что Королёв захлёбывается от возмущения. «Не премировать, а наказывать надо за такие штучки! Ты там всех распустил, а ещё премии раздаёшь! Немедленно отмени и выпусти приказ  с выговором! Добрый дядя нашёлся!». Когда Черток рассказал об этом разговоре Рудневу, тот развеселился: «Отменить могу только я, потому что на той бумаге моё разрешение.  Отменять ничего не буду. Сергей Павлович нас простит. Когда прилетит, ему не до этого будет». Читатель, почувствуй разницу!

Министру вооружения Д. Ф. Устинову нравился стиль работы Константина Николаевича и в 1952 г. он перевёл его из  НИИ-88 к себе в аппарат на должность своего заместителя, а после переименования Министерства, - заместителя Министра оборонной промышленности и затем заместителя Председателя Государственного Комитета СМ СССР по оборонной технике.   В 1958 г. его назначили Министром СССР,   Председателем этого Комитета и Председателем Государственной комиссии, руководившей разработкой и пуском всех разрабатывавшихся в то время ракет. В этой должности К. Н Руднев проработал до 1961 г, вплоть до успешного полёта Ю . А. Гагарина. Здесь же подробно осветим десять лет его жизни (1952-1961г.г.), которые  были самыми яркими и значительными   в его организационной деятельности по созданию ракетно космической отрасли, венцом которой стал полёт Гагарина. 

В годы руководства Рудневым НИИ-88 (1950-1952 г.г.) в нём были отработаны первые отечественные ракеты Р1, Р2 , принятые на вооружение в 1950 -51 г. г.. После перехода Руднева в министерство вооружения, где ему были поручены ракетные дела, в 1953г в НИИ-88 были созданы и приняты на вооружение ракеты Р11 и Р11М, работавшие на азотной кислоте и керосине. В 1956  г. были приняты на вооружение ракеты Р5 и Р5М. Всего с 1948 по 1956 г. г. было создано и принято на вооружение семь ракетных комплексов, в том числе два ядерных и один морской [1]. Однако дальность действия этих ракет была невелика,  у Р5 - 1200 км, у остальных ещё меньше. После создания в 1953 г.водородной бомбы встал вопрос о ракете дальнего действия для её доставки. 20 мая 1954 г. было принято совместное постановление Совета Министров СССР и ЦК КПСС о разработке межконтинентальной двухступенчатой баллистической ракеты Р-7.

Непосредственное создание ракеты и её заводские стендовые испытания велись в ОКБ-1 и НИИ-88, где с 9 июля 1954 года С.П. Королева назначили заместителем директора НИИ-88 по опытно-конструкторским и научно-исследовательским работам. Одновременно в США под руководством Вернера фон Брауна,  ведущего ракетчика Германии, вывезенного затем в США, велись аналогичные разработки. Началась известная ракетно-космическая гонка. 

Теоретические работы по созданию ракеты Р-7 начались с того, что 4 декабря 1950 г. вышло постановление Совета Министров СССР об открытии темы  Н3 "Исследование перспектив создания РДД различных типов с дальностью полёта 5000-10000 км с массой боевой части 1-10т". Этой темой было положено начало работы по созданию ракеты Р-7. К работе привлекались ведущие научные и производственные организации страны: ОКБ-1 НИИ-88 (С.П.Королев), ОКБ-456 (В.П.Глушко), НИИ-885 (М.С.Рязанский, Н.А.Пилюгин), НИИ-3 (В.К.Шебанин), НИИ-4 (А.И.Соколов), ЦИАМ, ЦАГИ (А.А.Дородницын, В.В.Струминский), НИИ-6, НИИ-125 (Б.П.Жуков), НИИ-137 (В.А.Костров), НИИ-504 (С.И.Карпов), НИИ-10 (В.И.Кузнецов), НИИ-49 (А.И.Чарин), Математический институт им. А.Н.Стеклова (М.В.Келдыш) и др. При выполнении темы был исследован широкий круг проблемных в то время вопросов и намечены пути их решения, доказана принципиальная возможность создания "составных" баллистических ракет с полезной нагрузкой 3-5т, работающих на компонентах "жидкий кислород - керосин", проведён детальный анализ схемы ракеты, её оптимальных параметров, числа ступеней, начальной массы, тяги двигателей и других характеристик.

13 февраля 1953г вышло постановление Совета Министров СССР об открытии темы Т-1 "Теоретические и экспериментальные исследования по созданию двухступенчатой баллистической ракеты с дальностью полёта 7000-8000км". В рамках этой темы была осуществлена разработка эскизного проекта двухступенчатой баллистической ракеты дальнего действия массой до 170т с отделяющейся головной частью массой 3т на дальность 8 тыс. км. Однако в октябре 1953 г. по указанию заместителя Председателя Совета Министров СССР В.А.Малышева масса головной части в проекте была увеличена  до 5500кг (с прицелом на доставку термоядерной бомбы, в связи с чем потребовалась серьёзная переработка проекта (так как с головной частью такой массы спроектированная ракета могла обеспечить дальность не более 5500 км).

28 июня 1954г появилось постановление. Совета Министров СССР "О плане НИР по специальным изделиям", в котором были уточнены содержание, порядок и сроки работ по ракете Р-7. В приказе Министра оборонной промышленности Устинова от 6 июля 1954г. особо подчеркивалось, что создание ракеты Р-7 является задачей государственной важности и все работы должны завершиться в указанные сроки. Лётно-конструкторские испытания (ЛКИ) ракеты Р-7 предусматривали три этапа: 1) отработка блоков ракеты путём стендовых испытаний и других работ на земле; 2) сборка ракеты и проверка её лётных качеств в условиях реального полёта; 3) доводка ракеты до состояния боевой готовности и передачи в ракетные войска на вооружение.

Эскизный проект по ракетному комплексу Р-7 был подготовлен в ОКБ-1 уже к середине июля 1954г. 20 ноября 1954 г.­  представленный эскизный проект ракеты Р-7 (8К71) был одобрен Советом Министров СССР. В ноябре 1954 г. в ОКБ-1 состоялось совещание с участием К.Н.Руднева, В.П.Бармина, Н.А.Пилюгина, М.С.Рязанского и представителей заказчика, на котором было рассмотрено предложение ОКБ-1 по сборке пакета ракеты не вертикально на стартовом сооружении, как это предусматривалось в проектных проработках, а горизонтально в монтажном корпусе c последующим подвешиванием в собранном виде в стартовой системе за силовые узлы на боковых блоках.

20 марта 1956 г. выходит постановление Совета Министров СССР о мероприятиях, направленных на ускорение разработки и создания опытных образцов ракеты Р-7, на обеспечение её испытаний, и о других мерах, создающих благоприятные условия для её разработки. Этим же постановлением (по другим данным - решением спецкомитета №2 по реактивной технике ещё в апреле 1955 г) "контроль и принятие оперативных решений по ракете Р-7»  возлагались на заместителя Министра оборонной промышленности по ракетным делам К. Н. Руднева, и что особо важно, "с освобождением его от других обязанностей". Это постановление значительно расширяло полномочия Руднева и одновременно возлагало на него всю ответственность перед   партией и правительством за разработку ракеты. Следствием назначения Руднева стал резко возросшие темп работ по ракете Р-7, а с ним и нагрузка на исполнителей, для которых были введены аккордная оплата труда и дополнительное премирование. Новизна конструкции ракеты, новые принципы построения пусковой установки потребовали проведения значительного объёма экспериментальной отработки отдельных систем ракеты и ракеты в целом. В этих целях была создана комплексная программа стендовых и других испытаний, включающая:

- испытания разработанной системы радиоуправления ракеты Р-7 в реальных условиях полета на ракете Р-5Р;

- испытания в реальных условиях полёта системы регулирования полёта ракеты Р-7;

- отработка безударного выхода ракеты из стартовой системы и  технологии сборки ракеты из транспортабельных блоков в "пакет", методики и технологии установки ракеты на пусковую установку, передачи её массы на опорные фермы, вертикализации и разворота ракеты на заданный угол. Испытания проводились с июня по сентябрь 1956г., после чего пусковая установка и ракета Р-7СН были разобраны для отправки их на полигон.  

 - огневые испытания ракетных блоков (с июля по ноябрь1956г.)

- отработка кабины обслуживания пусковой установки и проверка её сопряжения с хвостовыми отсеками блоков ракеты. В процессе испытаний кабина многократно выдвигалась из ниши, поднимались её площадки, раскладывались и подсоединялись к хвостовым отсекам ракеты заправочные шланги. По окончании этих работ кабина была отправлена на полигон для монтажа на стартовой системе.

- отработка системы отделения боковых блоков ракеты от центрального блока;

- отработка технологии подготовки ракеты к пуску и взаимодействия служб полигона.

В  декабре 1956 г. первая ракета Р-7СН прибыла на полигон для примерочных и отладочных работ. Программа этих работ как часть общей комплексной программы испытаний ракеты Р-7 предусматривала проведение:

- на технической позиции - полного объёма всех механосборочных работ с ракетой, проверку герметичности всех магистралей ракеты, проверку удобства обслуживания систем ракеты с агрегатов наземного оборудования и отработку технической документации на подготовку ракеты и обучения расчётов;

- на стартовой позиции - транспортирование ракеты, её подъём в вертикальное положение и установку на пусковое устройство, вертикализацию и прицеливание, подключение к ракете всех пневмо- и гидрокоммуникаций, заправку ракеты компонентами топлива, газами и проведение всех предстартовых операций (опускание ферм обслуживания, отвод кабины обслуживания в нишу), отстрел пневмо- и гидроколодок от ракеты, слив компонентов топлива и эвакуацию ракеты со стартовой позиции, отработку технической документации и обучение боевых расчётов. При этих работах контролировались готовность к работе всех служб полигона. Испытания проводились в декабре 1956 г. - феврале 1957 г. На этом лётно-конструкторские испытания (ЛКИ) первого этапа были закончены.

В марте 1957 г. на техническую позицию полигона прибыла первая ракета Р-7 для проведения ЛКИ второго этапа. Процесс подготовки ракеты предусматривал электропневмоиспытания каждого блока, проверку соосности блоков ракеты после транспортирования, сборку пакета, проведение электро- и пневмоиспытаний ракеты в целом (автономные и комплексные испытания), установку ответных пневматических и гидравлических колодок на блоки ракеты для подсоединения на стартовом комплексе наземных магистралей, перекладку "пакета" на установщик и пристыковку головной части. По сравнению с ранее разработанными ракетами Р-1, Р-2, Р-5, Р-11 объем и сложность программы испытаний были беспрецедентными.

10 апреля 1957 г. под председательством В. М. Рябикова состоялось первое заседание Государственной комиссии по проведению лётных испытаний. С.П.Королев доложил о результатах проведенной экспериментальной отработки и о подготовке ракеты Р-7 к началу лётных испытаний.

Второй этап ЛКИ начался 5 мая 1957 г., когда ракета Р-7  была вывезена на стартовую позицию. Работы по подготовке ракеты к пуску на стартовой позиции, учитывая новизну и ответственность, были разбиты на несколько дней, в частности, заправка ракеты компонентами топлива предусматривалась на восьмой день. Начало ЛКИ не предвещало ничего хорошего.

Первый пуск Р-7 состоялся 15 мая 1957 г. в 19 ч 01 мин по московскому времени. Через 100 секунд полёта ракета взорвалась. Неудача произошла из-за негерметичности в магистралях горючего. Тем не менее, удалось получить телеметрические данные о полёте и дата 15 мая 1957 г. считается днём рождения ракеты Р-7. После этого на посту председателя Государственной комиссии В. М. Рябикова, получившего другое назначение, сменил Константин Николаевич Руднев.

Второй пуск - 9 июня. Неудача. Ракета даже не взлетела из-за ошибки в сборке клапана двигателя центрального блока, но и не взорвалась. После доклада Рудневу её сняли с пускового устройства и возвратили на техническую позицию.

Третий пуск - 12 июля.  Опять неудача из-за замыкания в полёте управляющих цепей одного из приборов на корпус ракеты. К. Н. Руднев дал понять С. П. Королёву, что ещё одна-две неудачи и доверие  Н. С. Хрущева будет потеряно, работы по Р-7 будут закрыты и все средства будут отданы другим конструкторам. Он потребовал во чтобы то ни стало надёжно подготовить и осуществить пуск четвёртой ракеты.

Четвёртый пуск после тщательной подготовки состоялся 21 августа 1957 г. в 15 ч 25 мин и оказался успешным.  Ракета впервые достигла района цели, хотя её головная часть после вхождения в плотные слои атмосферы на нисходящем участке траектории полёта разрушилась. В средствах массовой информации 27 августа 1957 г. было опубликовано сообщение ТАСС, что в Советском Союзе была испытана межконтинентальная баллистическая ракета. По результатам пуска ракета была доработана и пятый пуск, проведенный 7 сентября 1957 года, оказался успешным, в основном подтвердив результаты предыдущего пуска. В это время Государственную Комиссию снова возглавил на короткое время В. М. Рябиков. К. Н Руднев и маршал артиллерии М. И. Неделин стали его заместителями. 

После этого были развёрнуты практические работы по созданию первого искусственного спутника Земли (ИСЗ). Решение СМ СССР о начале практических работ по созданию ИСЗ было принято ещё 30 января 1956г. И уже 4 октября 1957 г состоялся запуск первого ИСЗ шестой по счёту ракетой Р-7.  Рябиков опять был отозван на свою работу и с того времени вплоть до запуска в космос Ю. А. Гагарина Председателем Государственной Комиссии постоянно был К. Н. Руднев, нёсший огромную персональную ответственность за успех всех ракетных работ.. После первого ИСЗ последовал второй спутник с собакой Лайкой на борту (3 ноября 1957 г). Спутник был невозвращаемым, но Лайка погибла ещё на орбите из-за перегрева отсека, в котором она находилась. Пуск Р-7 12 марта 1958 г. с третьим спутником опять оказался неудачным. Впервые полностью успешно прошел  пуск восьмой ракеты Р-7 № М1-10 29 марта 1958 года в 17 ч 41 мин. Головная часть достигла цели на Камчатке без разрушения. . 15 мая 1958г был запущен на орбиту второй экземпляр третьего спутника с научной аппаратурой.

Пуски ракет Р-7 24 мая и 10 июля 1958 года завершили летно-конструкторские испытания второго этапа. Программа летно-конструкторских испытаний экспериментальных ракет Р-7 в основном была выполнена. Получены результаты, показывающие правильность основных принципиальных решений, заложенных в конструкцию ракеты, двигателей и систему управления. Отработаны техника старта, динамика управляемого полета на I и II ступенях, система радиоуправления и отделения головной части. Проверены и реализованы мероприятия по обеспечению достижения головной частью цели, Получены опытные данные по действительной траектории полета на заданную дальность и данные, подтверждающие, что принятые гарантийные запасы компонентов топлива достаточны. Однако данных по упругим колебаниям конструкции и давлений в двигательных установках с частотой 10-13 Гц, возникавшим на I ступени полета, было недостаточно для исчерпывающего ответа на вопрос об их причинах.

В целом ракета Р-7 с учетом устранения в установленные сроки замечаний и недостатков, выявленных и не устраненных в процессе испытаний, допускалась к заключительному, третьему этапу ЛКИ. Целью этих испытаний были проверка соответствия основных лётных и эксплуатационных характеристик Р-7 требованиям Постановления СМ СССР от 20 мая 1954 г.; проверка правильности и достаточности конструктивных решений, принятых по результатам ЛКИ ракет Р-7 второго этапа и определяющих надёжность ракет, заданную дальность и точность стрельбы, и выдача рекомендаций о возможности принятия конструкции третьего этапа на вооружение Советской Армии. В процессе создания ракеты Р-7 был решен целый ряд научно-технических проблем, составивших фундаментальную научно-техническую базу дальнейшего совершенствования ракетных и первых космических разработок. Ракета Р-7 стала базовой для создания ряда ее модификаций.  (На фото - руководители ракетно-космической программы после старта Р-7, сентябрь 1957 г.).

В центре Председатель Госкомиссии В. М. Рябиков, слева С. П. Королёв, справа зам. Председателя маршал М. И. Неделин, за С. П. Королёвым  стоит зам. Председателя К. Н Руднев, справа от него Н.А. Пилюгин. Предпоследний справа в первом ряду В. П Глушко.

После этого организационная работа К. Н. Руднева по ракетам и космосу в качестве заместителя Министра оборонной промышленности Д. Ф. Усинова, затем с марта 1958 г. _ Председателя Государственного Комитета по оборонной технике и Председателя Государственной Комиссии велась в трёх направлениях: 1) создание боевой двухступенчатой ракеты для армии (было испытано 16 ракет) и 2) создание трёх и четырёх ступенчатого вариантов Р-7 для запуска кораблей-спутников Земли, в том числе для разведывательных целей, и  космических станций для полётов к Луне, Венере и Марсу; 3) создание космического корабля для полёта в космос человека.

Совместные лётные испытания Р-7 проводились под руководством Государственного Комитета по оборонной технике во главе с его Председателем Рудневым и  Министерства обороны   с 24 декабря 1958г. по 27 ноября 1959 г. Одновременно реализовывалась программа исследования Луны. В течение года испытаниям подверглись 16 ракет в счёт совместных испытаний, четыре - по лунной программе. Первый пуск 24 декабря оказался неудачным: из-за неправильной настройки редуктора перекиси водорода топливо было израсходовано раньше времени, ракета начала крутиться на месте и все двигатели были аварийно отключены. По воспоминаниям Б. Е. Чертока, Председатель Государственной комиссии К. Н. Руднев и его заместитель по военной линии Мрыкин справедливо квалифицировали эту аварию как проявление разгильдяйства военного расчёта и двигателистов В. П. Глушко при подготовке пуска. Из 16 ракет 8 достигли цели с заданной точностью, 4 долетели с большими отклонениями и четыре по разным причинам оказались аварийными. Последний пуск 27 ноября1959 г. прошёл блестяще, с отклонением от «колышка» по дальности 1,75 км и в боковом направлении 0,77 км. Постановлением от 20 января 1960 года межконтинентальная баллистическая ракета Р-7 (8К71) была принята на вооружение Советской Армии.

С 24 декабря 1959 года начались летно-конструкторские испытания модификации Р-7 -ракеты Р-7А (8К74) без системы радиоуправления и с головной частью новой конструкции. При стартовой массе 276 т с ГЧ массой 3 т ракета Р-7А стала иметь дальность полета 12 000 км. Упрощена была и методика подготовки ракеты к пуску. В ходе ЛКИ испытали восемь ракет, из которых семь свою задачу выполнили. Ракета Р-7А была принята на вооружение и заменила ракету Р-7.

Но помимо Р-7 Рудневу пришлось заниматься и другими ракетами, в том числе ракетой Р16. Дело в том, что эту ракету на высококипящих компонентах делал Михаил Кузьмич Янгель. В 1963 г. он был директором НИИ-88, но затем ему дали в Днепропетровске возможность работать самостоятельно. Р16 была мощнее Р-7 и проходила по военному ведомству, так как она могла находиться на боевом дежурстве в заправленном состоянии и её подготовка к пуску требовала гораздо меньше времени, чем Р-7, заправлять которую жидким кислородом нужно было непосредственно перед пуском. Работу над Р16 курировал в качестве председателя Государственной комиссии Маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин. Во время подготовки ракеты к пуску он и множество сопровождающих его лиц и просто любопытных неосторожно расположились на стартовой позиции в нескольких десятках метров от ракеты. По недосмотру из-за технической ошибки  неожиданно включились двигатели второй ступени и ракета вспыхнула как факел. Огромная волна горящего топлива мгновенно залила всё окружающее ракету пространство, не оставив никому шансов на спасение. Всего погибло 126 человек, в том числе сам Неделин и первый заместитель Руднева, молодой талантливый  руководитель Лев Григорьевич Гришин. Эта цифра включает сгоревших заживо на площадке и умерших впоследствии в госпитале. Более 50 человек получили ранения и ожоги. Сам Янгель спасся чудом, отойдя перед моментом взрыва покурить. В соответствии с поручением ЦК КПСС обстоятельства катастрофы на месте выяснялись комиссией под председательством Брежнева, в которую вошли Гречко, Устинов, Руднев, Калмыков, Сербии, Табаков, Тюлин, Глушко. Леонид Брежнев, собрав оставшийся руководящий состав, заявил: - «Никого наказывать не будем». Это было мудрое решение. Непосредственные виновники катастрофы были мертвы, а.наказывать случайно оставшихся в живых было бы негуманно. Вместо М. И. Неделина Главкомом недавно образованных Ракетных войск стратегического назначения  стал Маршал Советского Союза Кирилл Семёнович Москаленко. Новым председателем Государственной Комиссии по Р16  вместо Неделина назначили Руднева, обязав его разобраться в причинах катастрофы. На заседаниях Госкомиссии Руднев призывал всех к особой бдительности, осторожности, безопасности и дисциплине. Призывы были не очень нужны. Солдаты, офицеры и все гражданские специалисты получили столь наглядный урок, что работали с особым вниманием и докладывали о малейшем замечании. Впоследствии после успешных лётных испытаний Р16 была принята на вооружение как самая мощная по тем временам ракета.

Одновременно с проведением ЛКИ осуществлялись запуски космических ракет-носителей на базе ракет Р-7 третьего этапа (сентябрь 1958 - ноябрь 1959 года). Ракета Р-7 была модифицирована, у неё появилась третья ступень. 3 сентября и 12 октября 1958 г.состоялись пуски ракеты Р-7 в лунном варианте. Однако оба пуска потерпели неудачу по одной и той же причине - разрушение ракеты на конечном участке полёта первой ступени. Поиски причин неудач привели к выводу о том, что во время полёта возникают резонансные колебания в контуре: «конструкция ракеты - пульсация давления в камерах сгорания».  Однако разработчики, торопившиеся обогнать американцев и первыми попасть в Луну, не согласились с этим выводом и вместо детального, хотя и долгого  анализа этого явления самонадеянно предложили свои доморощенные способы борьбы с ним.  Госкомиссия, скрепя сердце, согласилась. Но на следующем пуске 12 октября та же авария повторилась. На бурном  заседании Госкомиссии состоялся «разбор полётов» и Руднев потребовал, чтобы Королёв лично разобрался в этом вопросе, и попросил М. В. Келдыша помочь ему в этом. Келдыш подключил своих сотрудников, которые теоретически исследовали и промоделировали на аналоговых вычислительны машинах возникающие колебания и нашли противоядие в виде специального гидравлического демпфера, вводимого в магистрали окислителя на входе в топливные насосы. После установки демпферов опасность разрушения ракет всех типов от резонансных колебаний была полностью ликвидирована. Кто-то на одном из последующих совещаний спросил, почему на появление этого явления не было обращено внимание раньше. Королёв и Глушко вразумительного ответа не дали. Руднев сказал: «Если полностью сосчитать все затраты на каждый пуск, то окажется, что мы стреляем городами. Предыдущие успехи вскружили нам головы и мы стремились к новым, не считаясь с затратами. Мы все, и я не снимаю с себя ответственности, в погоне за успехом потеряли бдительность. Поистине героическая работа, которую проделали после аварий в лабораториях, на стендах и на заводе, могла быть выполнена ещё после первого спутника. Для всех нас это жестокий, но очень полезный урок».

Надо сказать, что помимо двух описанных неудач запуска ракеты к Луне были и другие. Установка демпферов не устранила аварий по разным другим причинам. После установления демпферов аварии произошли 4 декабря 1958 г. , 2 января 1959 г, 18 июня 1959 г.,  и 31 сентября 1959 г. Особо можно отметить неудачу пуска 6 сентября. Пуск был необходим Н. С. Хрущёву, летевшему в США, как весомый аргумент в беседах с американским Президентом. Ракета не ушла со старта и её пришлось заменить. Новую, шестую по счёту ракету успешно запустили 12 сентября и она доставила на Луну советские вымпелы. Об успехе Руднев, Королёв и Келдыш доложили Хрущёву до его вылета в США. Задание было выполнено в срок.

Вскоре на базе Р-7 была создана четырехступенчатая ракета-носитель ("Молния"), стартовой массой 305 т,  позволившая расширить проводимые исследования дальнего космоса и Луны, осуществить полеты автоматических межпланетных станций к планетам Марс и Венера. При создании трехступенчатой и особенно четырехступенчатой ракет-носителей возникли новые трудности, связанные, в основном, с запуском двигателей в условиях космического полета (вакуума, невесомости), которые приводили к аварийным исходам первых пусков космических объектов. Но и они были успешно преодолены.

Ещё в августе 1954 года Совет Министров СССР утвердил представленные В.А. Малышевым, Б.Л. Ванниковым, М.В. Хруничевым и К.Н. Рудневым предложения по проработке научно-теоретических вопросов, связанных с космическим полетом. Теперь с помощью трехступенчатых ракет-носителей можно было осуществлять полеты пилотируемых космических кораблей "Восток", "Восход", а в дальнейшем "Союз". Уже запускались на орбиту собачки Лайка, погибшие вместе со взорванной командой с Земли ракетой Пчёлка и Мушка. (вечная им память), благополучно вернувшиеся на землю Белка и Стрелка и менее известные Шутка и Комета, Стало ясно, что живой организм может выдержать космический полёт. Пришла пора готовить космический корабль для человека. 

Первый корабль (1КП) изготовили в упрощенном варианте: без тепловой защиты, систем жизнеобеспечения и приземления. Его запуск был осуществлен 15 мая 1960 года только для проверки его основных систем. Корабль массой 4540 кг был выведен на орбиту, близкую к круговой, высотой около 320 км. Руководство запуском кораблей на орбиту искусственного спутника Земли осуществлялось Государственной комиссией по летным испытаниям ракеты Р-7А, председателем которой был К.Н. Руднев.

В конце 1960 года - начале 1961 года была изготовлена серия кораблей для летной отработки в беспилотном варианте. Первый запуск корабля 3КА № 1 был проведен 9 марта 1961 года. Корабль укомплектовали всеми бортовыми системами, собакой Чернушкой и манекеном человека, который в шутку разработчики назвали "Иваном Ивановичем". Внутри манекена (в грудной полости, полости живота и т.п.) разместили мышей, морских свинок, микробы и другие биологические объекты в целях изучения влияния радиационного излучения, а внутри спускаемого аппарата - семена растений, элементы крови человека и др. Программа полета была выполнена, аппаратура работала безотказно, спускаемый аппарат с собакой нормально приземлился, а манекен катапультировался.

25 марта 1961 года осуществили запуск корабля 3КА № 2 в той же комплектации с собакой Звездочка. Программа полета корабля также была выполнена, спускаемый аппарат  с собакой нормально приземлился. Манекен штатно катапультировался.
Этот пуск завершил экспериментальную отработку пилотируемого космического корабля "Восток" (3КА) в летных условиях. К моменту окончания летной отработки космического корабля "Восток" (3КА) было произведено более 46 пусков ракеты-носителя Р-7 (I и II ступеней ракеты) и 16 запусков блока Е (III ступень). Из 16 блоков Е шесть блоков не сработали из-за аварии ракеты-носителя и два блока - из-за аварий самого блока. Из семи кораблей "Восток" (1К и 3КА) два корабля не вышли на орбиту из-за аварий ракеты-носителя на активном участке траектории и два корабля не полностью выполнили задачи полета. Опыт показал также, что полеты собак на кораблях "Восток" проходили с некоторыми сдвигами в их физиологическом состоянии. Симптомы стали проявляться после четвертого витка полета, Это заставило планировать первый предстоящий полет человека в космическое пространство продолжительностью не более одного витка с максимальной автоматизацией режимов управления.

Государственная комиссия под председательством К.Н. Руднева приняла решение о возможности полета человека в космос на корабле "Восток" (3КА). Программа пилотируемых космических кораблей "Восток" (3КА) включала запуск шести пилотируемых кораблей, в том числе полет первой женщины-космонавта и групповые полеты двух пар кораблей.

Вот хронология подготовки исторического полёта Гагарина.

2 апреля. Сергей Павлович доложил Государственной комиссии: "Все  работы идут строго по графику".

3 апреля состоялось заседание Президиума ЦК КПСС, которое проводил Хрущев. По докладу Устинова Президиум ЦК принял решение, разрешавшее запуск человека в космос.

. 5 апреля на полигон прибыла вся команда космонавтов в сопровождении врачей, кинооператоров, репортеров. Королев прибыл на полигон раньше космонавтов. С ним прилетели Марк Галлай и все главные конструкторы

6 апреля прилетел Константин Николаевич Руднев - председатель Государственного комитета по оборонной технике (ГКОТ) и председатель Государственной комиссии.

Вскоре  члены Госкомиссии получили небольшие  справки-характеристики на

кандидатов в  первый полет. Предстояло решить,  кто  из двух  - Гагарин  или Титов - полетит первым.  О  Гагарине  было  написано:  "Настроение  обычно немного  приподнятое, вероятно, потому, что  у него юмором, смехом до краев полна голова. Вместе с тем  трезв  и рассудителен. Наделен беспредельным самообладанием. Тренировки переносит   легко,   работает  результативно.   Развит   весьма  гармонично. Чистосердечен.   Чист  душой  и  телом.   Вежлив,   тактичен,  аккуратен  до пунктуальности. Любит  повторять:  "Как  учили".  Скромен.  Смущается, когда переборщит в своих шутках. Интеллектуальное  развитие у Юры высокое.  Прекрасная память. Выделяется среди  товарищей широким объемом активного внимания, сообразительностью,  быстротой  реакции. Усидчив. Тщательно готовится к занятиям и тренировкам. Уверенно манипулирует формулами  небесной механики и  высшей математики. Не  стесняется отстаивать точку зрения,  которую  считает правильной.  Похоже, что знает жизнь больше, нежели некоторые его друзья".

    8 апреля 1961 года. Заседание  Государственной комиссии по организации первого   полета  человека   в   космическое   пространство   открывает   ее председатель,  Константин Николаевич  Руднев. (На фото он - слева от выступающего Москаленко) На  заседании Государственной комиссии было утверждено первое в истории задание человеку на космический полет: "Выполнить одновитковый полет вокруг Земли на высоте 180 - 230 километров продолжительностью 1 час 30 минут с посадкой в заданном районе. Цель полета - проверить возможность пребывания человека на специально оборудованном корабле, проверить оборудование корабля в полете, проверить связь корабля с Землей, убедиться в надежности средств приземления корабля и космонавта".

После открытой части заседания комиссия осталась в "узком" составе и утвердила предложение Каманина допустить в полет Гагарина, а Титова иметь в запасе. Теперь это кажется смехотворным, но тогда, в 1961 году, Госкомиссия со всей серьезностью приняла решение, что при публикации результатов полета и регистрации его в качестве мирового рекорда "не допускать разглашения секретных данных о полигоне и носителе". В 1961 году мир так и не узнал, откуда стартовал Гагарин и какая ракета вывела его в космос. 

Заседание Государственно Комиссии 10 апреля 1961 г. Докладывает Ю. А. Гагарин

Всем известная встреча на берегу Сыр-Дарьи 10 апреля была предложена Рудневым. Будучи тонким психологом, он уговорил маршала Москаленко представлявшего Министерство обороны, провести неформальную встречу с будущими космонавтами в узком кругу и поговорить по душам "без всякого протокола". Была даже задумана прогулка на катерах!  Для такого сбора использовали открытую веранду, выстроенную на берегу реки. Веранда предназначалась для защиты от палящего солнца во время отдыха и прогулок высочайшего военного начальства.

На встрече в беседке на берегу Сыр-Дарьи 10 апреля 1961 г.. Слева направо: начальник центра подготовки космонавтов Н. П. Каманин, Герман Титов, К. Н. Руднев, С. П. Королёв, Юрий Гагарин, Григорий Нелюбов

Для разговоров "по душам" на веранду, впоследствии получившую историческое название "беседка Гагарина", были поставлены столы, сервированные скромной закуской и разнообразными безалкогольными напитками. Собралось тщательно подобранное общество, около двадцати пяти человек, включая шесть будущих космонавтов. "Сухой закон" не способствовал застольному оживлению. Тем не менее, все разговоры с тостами на минеральных и фруктовых водах получились действительно теплыми по сравнению с формальными докладами на ВПК и Госкомиссиях. Королев говорил очень просто, без пафоса: "Здесь присутствуют шесть космонавтов, каждый из них готов совершить полет. Решено, что первым полетит Гагарин, за ним полетят и другие... Успеха вам, Юрий Алексеевич!" Спокойные речи без излишних ссылок на великую ответственность перед партией и народом произнесли также Руднев, Москаленко, Каманин и Карпов. Кроме Гагарина благодарили за доверие Титов и Нелюбов.

Досадно, что в тот солнечный апрельский день по строгим режимным законам была только одна "засекреченная" кинокамера оператора "Моснаучфильма" Володи Суворова.

На фото - Руднев с космонавтами у беседки.

Вечером 10 апреля 1961 года в торжественной обстановке, в большой тесноте, при ослеплявшей подсветке для фотокиносъемки, состоялось открытое «парадное» заседание Государственной комиссии «для истории». На это заседание собралось много людей. Все говорили четко, коротко и торжественно, только для кино- и звукозаписи. Все решения уже были приняты на закрытом заседании. Но даже этот единственный хроникальный фильм о заседании Государственной комиссии был рассекречен и разрешен к демонстрации на открытых сеансах только 10 лет спустя. Интересная деталь. Спустя много лет, в 1991 г. в «Литературной газете» был опубликован фотоснимок того исторического заседания. Но почему-то изображение его председателя Руднева, сидевшего между Королёвым и маршалом Москаленко, было тщательно заретушировано, как будто на этом месте никого не было.  (На фото: Руднев - в шляпе, и Королев с космонавтами)

11 апреля проводились все положенные по инструкциям испытания ракеты-носителя и корабля на стартовой позиции. Почти каждый ответственный за систему прежде, чем расписаться в журнале за проведенную операцию, приговаривал: "Тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить, - замечаний нет!" К утру 12 апреля все было готово и подписано без замечаний. По четырехчасовой готовности начали заправку. По двухчасовой на стартовую площадку подъехал голубой автобус с космонавтами. Выпрыгнув из автобуса вслед за кинооператорами, врач в белом халате протянул руку, помог Гагарину спуститься на землю. Юрий прошел метров десять, остановился, помолчал секунду и начал доклад:

- Товарищ председатель Государственной комиссии...

Тут произошел маленький сбой. Все члены Государственной комиссии стояли плотной группой, и Юра, как человек военный, естественно выбрал глазами в этой группе прежде всего маршала Москаленко. Впрочем, секундное замешательство было исправлено: Гагарин обернулся к Рудневу. После доклада Константин Николаевич тепло, по отечески попрощался с Гагариным, пожелав ему успеха. Провожавших и обнимавших Гагарина перед посадкой в лифт оказалось гораздо больше, чем было предусмотрено где-то оговоренным расписанием. К счастью, скупые, но достоверные кадры кинохроники сохранились. Это во многом заслуга кинооператоров студии "Моснаучфильм" и, в частности, упомянутого неутомимого Володи Суворова. Теперь по юбилейным датам демонстрируются на торжественных собраниях кадры проводов и посадки Гагарина в лифт. Провожают его к лифту Воскресенский и Ивановский. Ивановский поднимается с Гагариным в лифте и потом помогает ему обустроиться в спускаемом аппарате. Ну а дальше всё известно: «Поехали!» и Гагарин начал свой полёт в вечность. Космический корабль 3КА № 3 массой 4725 кг, получивший название в печати "Восток", с летчиком-космонавтом Ю.А. Гагариным стартовал в 9 ч 06 мин 59,7 с. Корабль был выведен ракетой-носителем "Восток" со стартовой массой 287 т на орбиту с перигеем 181 км и апогеем 327 км. Полет первого космонавта продолжался 108 мин и прошёл, как сейчас говорят, штатно, почти без сбоев. Приземление космонавта произошло в 10 ч 55 мин на мягкую пашню у берега Волги вблизи деревни Смеловка Терновского района Саратовской области. Это было, безусловно, выдающимся достижением. Создатели космического корабля "Восток" заслуженно принимали поздравления.

Приземлившегося Гагарина местное начальство отвезло на дачу отдохнуть. Гагарин принял душ и сел обедать. С отдыхом ничего не получалось. Постепенно дом наполнялся людьми, прилетевшими с космодрома, из Москвы, а также местным начальством всех рангов и множеством других людей, к событию решительно никакого отношения не имевших. Где-то уже пили, но пока наспех, без закуски. Приехав на дачу, Королев сразу прошел в комнату Гагарина, расцеловал, глаза были на мокром месте. - Все хорошо, Сергей Павлович, все в порядке, - Гагарин словно утешал его. Что говорить, как отвечать, Королев не знал. Отдыхай, - сказал, наконец, завтра проведем Госкомиссию, все расскажешь... А сейчас пошли, дай народу на тебя посмотреть. В зале стояли Руднев, Келдыш, Москаленко, Глушко, Пилюгин, Рязанский, Бармин, Кузнецов, Воскресенский, Раушенбах - вместить всех дача не могла, часть народа поселилась в центральной городской гостинице, из "люксов" которой срочно выселили прежних постояльцев, но посмотреть на Гагарина приехали все. Уже часов в десять вечера начался праздничный ужин с очень торжественными и скучными тостами. После первых рюмок все почувствовали, что устали. Огромный этот день иссякал. Кавалькада машин тронулась в город. Оставшиеся стали разбредаться по своим комнатам. Около одиннадцати Гагарин уже спал.

Послеполётное обсуждение результатов в неформальной обстановке. Слева направо: академик-полярник Фёдоров, С. П. Королёв, К. Н. Руднев. Ю. А. Гагарин, Н. П. Каманин.

Утром на даче заседала Госкомиссия. Гагарин рассказывал подробно все как было: старт, активный участок, выход на орбиту, полет. Подробно описывал Землю, ее краски. Вспоминал, как включилась ТДУ, как выходил парашют. Вопросов было очень много. Каждому хотелось, чтобы Гагарин отметил именно его работу, его агрегат, систему, прибор. Юрий отвечал спокойно, с той чисто гагаринской неторопливой обстоятельностью, которая так нравилась его экзаменаторам. Королев был очень доволен. Часа через два, почувствовав, что вопросы начинают мельчать, предложил закругляться и отдать Гагарина медикам. Закрывая заседание, Руднев сказал: «Основное, что мы должны сегодня установить и что мы, несомненно, установили, это убежденность в том, что человек может находиться в безвоздушном пространстве и работать в условиях космического полета. Мы можем также считать установленным, что системы корабля отвечают своему назначению и в полете действовали удовлетворительно. Я от имени Государственной комиссий горячо благодарю Юрия Алексеевича Гагарина».

Отзвуки торжеств долго еще рокотали в прессе, по радио и телевидению. В десятках министерств составлялись и визировались длинные наградные списки..Награждали всех: от министров до техников. По второй Золотой Звезде Героя Социалистического Труда за освоение космического пространства получили Королев, Келдыш, Глушко, Пилюгин. Золотые Звезды получили по тому же закрытому указу от 17 июня 1961 года председатель Госкомиссии Константин Николаевич Руднев и почти все "генералы" королевского КБ: Количество орденов и медалей измерялось сотнями. Подлипки ликовали несколько дней кряду. Как рассказывала жена Руднева Ирина Владимировна, при составлении К. Н. Рудневым списка кандидатов на представление к званию Героя Социалистического Труда в него были включены непосредственные руководители и участники, обеспечивавшие полёт Гагарина, но не вошли Н. С. Хрущёв и Л. И. Брежнев. После этого Рудневу позвонил  Л. И. Брежнев и намекнул, что надо бы включить в список Н. С. Хрущёва, а потом позвонил Хрущёв и сказал, что надо бы включить  в список и Леонида Ильича. Противиться было невозможно и, скрепя сердце, Рудневу  пришлось исключить из списка (больше 12 человек войти в него не могло) две фамилии, зато Хрущёв и Брежнев тоже стали Героями.

Узнав, что вторая Золотая Звезда вручается без ордена Ленина, Королев расстроился. Приехав 20 июня из Кремля, где вручали награды, Сергей Павлович показал жене Нине Ивановне коробочку со звездой и по-детски грустно вздохнул: - А орден пожалели...

Наградить решили не только Гагарина, но и еще не летавших космонавтов. Титов был представлен к ордену Красного Знамени, но Хрущев распорядился дать ему орден Ленина, а всем остальным ребятам из первого отряда - ордена Красной Звезды. Еще на приеме в Кремле Никита Сергеевич поинтересовался, чем награждена жена первого космонавта. Ему сказали, что непосредственный ее начальник Евгений Анатольевич Карпов, у которого она работает лаборанткой, представил ее к медали "За трудовую доблесть".- Это в корне неверно! - страшно закипятился Хрущев. Валентине Ивановне был вручен орден Ленина. Надо отдать должное ее скромности, она не надевала этот орден ни разу в жизни.

На следующий день после кремлевского приема Королев чествовал Гагарина в Подлипках. Трибуну соорудили прямо под открытым небом, поставили динамики. Из-за сверхсекретных каменных заборов, отороченных колючей проволокой, по всей округе разносился уже всем знакомый звонкий голос Гагарина:

- Спасибо вам, творцам нашей ракетной техники, за замечательный космический корабль!

Полёт Гагарина стал для Руднева блестящим завершением его титанического организационного труда.  Достаточно сказать, что в августе 1954 г. после рассмотрения эскизного проекта ракеты Р-7 технические задания были выданы более двумстам НИИ, КБ, и заводов 25 министерств и ведомств. Впоследствии этот круг значительно расширился и включал до 40 министерств и ведомств, а на завершающем этапе в создании только корабля-спутника участвовало 123 организации, включая 36 заводов. Трудно себе представить, сколько нужно было иметь сил, организационного таланта, умения работать с людьми, чтобы наладить слаженную работу этой огромной сложной научно-проектно-производственной системы.  

 На следующий день после приземления Ю. А. Гагарин, в знак глубокой благодарности Константину Николаевичу Рудневу за организацию работ и обеспечение успеха полёта, отдал ему газету  «Правда» от 13 апреля с известным сообщением ТАСС, на которой сделал надпись: «Руководителю от исполнителя. Ю Гагарин». Пожалуй, эта надпись служит самой краткой и самой ёмкой оценкой вклада К. Н. Руднева в освоение космоса.   Вообще, все космонавты относились к К. Н. Рудневу с огромным уважением и любовью. Даже спустя пять лет после перехода Руднева на другую работу они прислали ему коллективное Новогоднее поздравление.

Новогоднее поздравление К. Н Рудневу от космонавтов. Слева направо: Комаров, Феоктистов, Егоров, Попович, ???, Николаев, Терешкова, Гагарин, Беляев, Леонов. 1966 г. Все ещё живы.

После успешного полёта Гагарина Руднев 10 июня 1961 г. был назначен заместителем Председателя Совета Министров по научной работе, Председателем Государственного Комитета по координации научно-исследовательских работ. 

 К. Н. Руднев вручает звёзды Героев Советского Союза Валентине Терешковой и Валерию Быковскому

В 1965 году он стал Министром приборостроения, средств автоматизации и систем управления. Здесь в ещё большей мере проявился его организаторский талант и стратегическое видение перспективы. Под его руководством приборостроительная отрасль фактически была воссоздана заново, стала одной из крупнейших в стране, причём в отличие от космической промышленности, на которую государство не жалело денег,  отрасль сама отчисляла в бюджет свою немалую прибыль и сама обеспечивала своё развитие, а министерство пятнадцать лет, вплоть до кончины Руднева в 1980 г, ежегодно занимало первое место при подведении годовых итогов. Но это уже отдельная история, к которой можно будет вернуться ко дню 100-летия Руднева.

В заключение хотелось бы отметить исключительную порядочность и личную скромность Константина Николаевича. Почти все министры и даже их заместители не могли удержаться от соблазна «присуседиться» к работам, ведущимся в их министерствах и выдвинутых на те или иные премии, и в качестве руководителей этих работ получить Ленинские, Государственные и другие премии и награды за то, что они были обязаны делать по долгу службы в качестве обычной повседневной работы. Руднев за всю свою жизнь не был лауреатом ни одной  премии. Ему предлагали баллотироваться в Академию наук СССР, но он отказался, считая что организационная работа - это не научные заслуги. Единственная Премия Совета Министров СССР была присуждена ему по представлению его коллег уже посмертно за создание и внедрение отраслевой автоматизированной системы управления Минприбором. И это была действительно заслуженная премия.

В. Н. Ильин, профессор, д. т. н., зав. кафедрой Московского авиационного института

Литература

1. Б. Е. Черток «Ракеты и люди», М.: Машиностроение, 1995.

2. Б. Е. Черток «Ракеты и люди», Фили, Подлипки, Тюра-там. М.: Машиностроение,     1986.

 3. В. В. Фаворский, И. В. Мещеряков. Космнавтика и ракетно-космическая промышленность.т.1.  М.: Машиностроение, 2003.

4. В. Е. Гудилин  Ракетный комплекс Р-7

5. Информационно - новостная система «Ракетная техника».  Межконтинентальная баллистическая ракета Р-7(8К71) / Р-7А(8К74

_____________________

Справка редакции:

Руднев Константин Николаевич
[22.06.1911-13.08.1980]

      
       Родился в семье учителя. Русский. Член Коммунистической партии с 1941 г. Образование высшее: окончил в 1935г. Тульский механический институт.
       В 1935-1947гг. занимал инженерно-технические должности в конструкторском бюро и на Тульском оружейном заводе (начальник отдела, главный инженер, с 1943г. директор завода).
       В 1950-1952гг. директор научно-исследовательского института №88 министерства вооружения СССР.
       В 1952-1953гг. заместитель министра вооружения СССР.
       В марте 1953 - декабре 1957гг. заместитель министра оборонной промышленности СССР.
       В декабре 1957 - марте 1958гг. заместитель председателя Государственного комитета Совета Министров СССР по оборонной технике.
       В марте 1958 - июне 1961гг. председатель Государственного комитета Совета Министров СССР по оборонной технике - министр СССР.
       В июне 1961 - октябре 1965гг. заместитель Председателя Совета Министров СССР, председатель Государственного комитет по координации научно-исследовательских работ СССР.
       В октябре 1965г.- августе 1980 г.  министр приборостроения, средств автоматизации и систем управления СССР.
       Депутат Верховного Совета СССР 6-10 созывов. Член ЦК КПСС с 1961г.
       Герой Социалистического Труда (1961).
       Награжден шестью орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, орденом Отечественной войны 2-й степени, двумя орденами Трудового Красного Знамени.
       Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.