- Вранью они верят, а правде не хотят... Враньё для них интересней, что ли?

- Да, трудно объяснить тому, кто не хочет слышать, а хочет говорить сам.

Людвиг Четырнадцатый



СЯС: конец истории?



Надеюсь, эзопов смысл эпиграфов, взятых из поучительного старого детского фильма, читатель сразу уловил. Но следовать сентенции из того же источника, что мудрость есть всё закрывающие шторы, не будем, надеясь на всё еще неисчерпанную пассионарность современников (Л.Н.Гумилёв).

В этом продолжении темы, которой посвящена статья В.А.Гундарова "Синева" от времени не блекнет", целью нашего внимания станут организационно-политические причины происшедшего. А что, собственно, произошло? Подытожим.

Во-первых. Положение дел с современным вооружением для РПКСН как прежних, так и новых проектов, общеизвестно - оно отсутствует.

Исключение составляет изделие РСМ-54 для группировки лодок проекта 667 БДРМ - основы МСЯС России и надежда на их сохранение и развитие. Производство этой на протяжении почти 20 лет лучшей в мире ракеты по техническому уровню успешно возобновлено под руководством Государственного Ракетного Центра им. В.П.Макеева (ранее – КБ машиностроения в составе МОМ СССР, коротко – КБМ) на Красноярском машиностроительном заводе (руководитель - В.К.Гупалов).

Во-вторых. Кооперации во главе с КБМ и Центральным КБ машиностроения (в части жидкостных ракет) находились и остались почти полностью в пределах России. В отличие от коопераций во главе с КБ “Южное” на Украине (руководители – М.К.Янгель и В.Ф.Уткин), создававшей наряду с ЦКБМ (В.Н.Челомей, сегодня – Г.Ф.Ефремов) ракеты для наземных СЯС, и МИТ (А.Д.Надирадзе, сегодня – Ю.С.Соломонов). Но именно кооперации во главе с КБМ и ЦКБМ полуразрушены.

В-третьих. Изделия кооперации, возглавляемой МИТ под руководством А.Д.Надирадзе, решая свою важнейшую задачу, всё же не имели существенного значения в составе комплекса СЯС Союза ССР как он сложился к моменту его гибели. По мере развития советского ракетостроения на протяжении около 40 лет основными разработчиками стали КБЮ, ЦКБМ и КБМ, выйдя на первые позиции в мире (РС-20 “Воевода” и РС-18, РСМ-52 и РСМ-54).

В-четвертых. В середине 90-х годов производство РСМ-54 было прекращено, а в целом готовый уникальный проект КБМ (тема “Барк”) с ракетой РСМ-52, вариант, способный стартовать, ломая лёд, со средствами противодействия ПРО, был без оснований прекращен. Финансирование было передано МИТ под проект “Булава” с известным результатом (см. во-первых).

Итак, вопреки очевидному решению - развитию СЯС России на основе РСМ-52 и РСМ-54 с унификацией двигателей в развитие наземной РС-18 - что позволило бы не просто сохранить паритет, но и обеспечить его качественно новый уровень, Российская Федерация находится на грани его утраты. Наследие кооперации А.Д.Надирадзе – “Тополь” и “Тополь-М” – по массе полезной нагрузки соответствуют на уровню ракет “Минитмен-3” и “Минитмен-3А” 70-х и 80-х годов, уступая им наполовину по стартовой массе. Это не уничижительная характеристика нужных и замечательных ракет, просто “Тополю-М” придана несвойственная ему роль основной стратегической ракеты. Здесь больше вводящей в заблуждение хорошо поставленной пропаганды, чем стратегии, науки и техники.

Причины неизбежной потери паритета, видимо, следует разграничить на три взаимосвязанных раздела:

      1. Пороки системы управления в аспекте выработки, принятия и осуществления решений в области стратегических ядерных сил.

      2. Действия противоборствующей системы в части подрыва обороноспособности.

      3. И особо – подмена государственного интереса личной и корпоративной корыстью, хотя это суть следствие разрушения системы управления.

Не будем отбивать хлеб у людей и организаций осведомлённых, обладающих доказательной фактурой, сосредоточившись главным образом на первом разделе.

В этой области мы не будем тратить много времени на анализ мнений современных, так сказать, стратегов, приведём лишь некоторые их высказывания, сопроводив короткими замечаниями впоследствии:

Но довольно. Что действительно интересно - так это, во-первых, позиция Д.Ф.Устинова по вопросу перевооружения МСЯС на твердотопливные носители. Ибо, пережив Сталинского Министра, она послужила основой профанации жидкостного ракетостроения и в конечном счете подрыву МСЯС уже в наше время. Во-вторых, позиция в этом вопросе Генерального конструктора В.П.Макеева.

Как известно, первая твердотопливная морская баллистическая ракета РСМ-45 была создана коллективом под руководством П.А.Тюрина, но она не устроила заказчика в силу низких боевых возможностей. Понимание перспектив жидкостного морского ракетостроения и принципиальной невозможности догнать военную промышленность США на “твердотопливном” пути в разумные сроки и разумными усилиями, включая экономические возможности, послужило причиной сопротивления В.П.Макеева линии Д.Ф.Устинова на сворачивание жидкостного морского ракетостроения. Собственно, благодаря этой позиции, которую тогда поддержали ВМФ (С.Г.Горшков) и Минобщемаш (С.А.Афанасьев), Россия и имеет сегодня ракету РСМ-54 – т.е. МСЯС.

Понятно, что эти стратеги отдавали себе отчет в том, что на данное время твердотопливные изделия (американские) на близком техническом уровне с жидкостными обладают таким существенными преимуществами как минимум систем на лодке, сухой старт и уровень безопасности эксплуатации, но пришли к совершенно разным решениям.

В.П.Макеев: дальнейшее совершенствование жидкостных ракет и широкое развёртывание фундаментальных и прикладных научных исследований в области композиционных материалов и твердых топлив. С этой целью им был создан Научный совет АН СССР по механике конструкций из композиционных материалов. Проработки конструкций морских твердотопливных изделий – вести на уровне глубоких НИР и НИОКР. Цель – выход по мере получения результатов от согласованных научных и конструкторских исследований на сопоставимое по техническому уровню изделие приемлемыми затратами с обеспечением паритета на это время совершенными жидкостными ракетами.

Д.Ф.Устинов: сворачивание жидкостного направления и создание боевого твердотопливного комплекса для моря любой ценой. В т.ч. и ценой здоровья В.П.Макеева, высказывание министра на сей счет стало известным.

Почему Д.Ф. пришёл к столь категоричному выводу? Нам видятся две основные причины.

Первая (техническая). Д.Ф. видел кардинальные преимущества твердотопливных ракет на текущий момент и не видел перспектив жидкостных. Это никак не упрёк и не сомнение в его выдающихся способностях. Просто разглядеть тогда такие горизонты можно было лишь находясь на переднем крае, в гуще научно-конструкторских идей и экспериментов – в чем собственно суть одна из основных задач Главного (Генерального) конструктора.

Вторая (политическая). Обладая в силу положения значительно большей информированностью в этой области, Д.Ф. прогнозировал политические следствия. И здесь оказался прав – продемонстрированные Штатам организационные, научно-технические возможности советского ВПК привели к заключению договоров ОСВ и усмирению гонки вооружений. Стоило ли это достижение такой цены, как лишение советских женщин капроновых чулок :-) - может быть. Штаты же перенесли упор на политическую подрывную деятельность. Впрочем, об этом говорил и ранее, скажем, Д.Кеннеди, характеризуя Союз ССР как неприступную военную крепость.

Что касается состоявшейся передачи твердотопливной морской тематики от Тюрина Макееву, то Д.Ф. понимал, что своротить эту гору было лишь по силам организационным способностям Генерального конструктора. Что и проявилось в создании, без преувеличения, поистине великой кооперации более чем 300 академических институтов и отраслевых НИИ, КБ и заводов, частей Военно-Морского Флота.

Отвлечёмся немного. Макеев, жёстко отстаивая право на проведение самостоятельной технической политики, относился с большим уважением к Д.Ф. Особенно к его чувству юмора. Как-то он поведал, не помню, по какому поводу: “Звоню Д.Ф., полагаю, как обычно трубку возьмёт адъютант и представляюсь – Генеральный конструктор, депутат Верховного Совета, член ЦК КПСС... тут Устинов (он взял трубку сам), не выдерживая, прерывает - “Ну хватит, сказал бы просто -Мак, и всё было бы ясно...”.

У нас нет сомнений, что Д.Ф. изменил бы (если в действительности не изменил) свою первоначальную позицию по жидкостным изделиям с появлением РСМ-54, названной за рубежом (в Отечестве, как обычно, пророка несть) шедевром морского ракетостроения. Узнать об этом нельзя из-за его почти одновременной смерти (или гибели?) вместе с ключевыми министрами обороны стран-участниц Варшавского Договора (Дзура, Гофмана и Олаха, см., например, книгу А.Шевякина “Разгром советской державы”, с богатой библиографией). Но это уже относится скорее ко второму разделу вышеупомянутых причин.

Последнее, что учтем - проблему высокоэффективного твердого топлива в действительности НЕ успели решить в советское время, хотя близко подошли. Это требует глубоких фундаментальных и прикладных исследований. Но сегодня остатки науки находятся на грани акционирования (как планирует А.Фурсенко), т. е. уничтожения.

Причем возможно, сегодня такое изменение точки зрения Д.Ф.Устиновым стало бы весьма кардинальным. Действительно, достигнутый технический уровень и заложенный в конструкцию РСМ-54 потенциал совершенствования таков, что возможен сухой старт и перенос с лодки на изделие системы наддува. Особо следует сказать об уровне безопасности при эксплуатации. Действительно, у твердого топлива он выше - в ущерб энергетике. Но дело-то не в его теоретическом пределе, а в достаточности в практическом отношении. Чему ампулизированные жидкостные ракеты, заправляемые на заводе-изготовителе, вполне соответствуют. Вопрос в грамотной (и ответственной!) эксплуатации. Напомним, что катастрофа К-219 в 1986 г. в Атлантике началась на берегу, с выходом на боевое дежурство с неустранённой течью в шахте.

Следовательно, в жидкостных ракетах уже достигнут высокий уровень эксплуатационных характеристик при существенно больших сроках эксплуатации, дешевизне и лучшей экологии. Более того, с учетом отсутствия надобности в сложных и дорогостоящих системах берегового обслуживания (из-за увеличенной массы твёрдотопливных ракет, необходимости особого контроля состояния топлива) и проблем утилизации достижим и более высокий уровень при меньших финансовых затратах. И еще более того, возможна унификация двигателей, блоков и систем морских ракет с наземными типа РС-18, на которых разместятся до 10 боевых блоков (как на “Воеводе”)различного класса и типа, со средствами противодействия противоракетной обороне.

Все это в совокупности решает проблему стратегического паритета меньшими финансовыми затратами в условиях развертывания системы ПРО. Причем в целом, а не только в отношении морских СЯС. Но мы слышим (Ю.С.Соломонов): “Сохранение МСЯС России возможно только с “Булавой”. Есть высказывания и похлеще, вроде общей ракеты для суши и моря, что суть техническое прожектёрство.

Самая же большая ошибка в области развития СЯС – придание мобильной твердотопливной ракете “Тополь-М” роли основной стратегической ракеты (И.Д.Сергеев. Венец, так сказать, его деятельности).

Надо ли теперь тратить время на доказательство некомпетентности вышепроцитированных утверждений нынешних стратегов, переходящих в ложь, в плену которой находится высшее военно-политическое руководство?

Ограбленную страну заставили ещё и заплатить деньги за то, чтобы уничтожить свой высокоэффективный потенциал сдерживания, основанный на жидкостных ракетах, толкнув на дорогостоящий и неэффективный путь.

Как стало возможным такое положение дел? Сравним в нескольких словах и потому очень грубо порядок выработки, принятия, исполнения решений и контроля в области стратегических вооружений в Союзе ССР и РФ.

Основы системы были заложены И.С.Сталиным. Развивалась и совершенствовалась она была главным образом под руководством Д.Ф.Устинова. В отношении атомной отрасли следует сказать о руководстве Л.П.Берия. Ключевая роль в вопросах техники принадлежала когорте Главных конструкторов.

Система действовала чрезвычайно эффективно: нищая и разорённая страна уже через полтора десятилетия после войны создала первой морское и наземное ракетно-ядерное оружие (С.П.Королёв и И.В.Курчатов), опередив Соединённые Штаты, в которых собрался цвет науки и техники всей планеты. Одними из её отличительных черт были: исключительная роль личности Главного конструктора (так сказать, была личность, был и культ); обеспечение конкуренции как конструкторов, так и проектов; прямой и жёсткий контроль со стороны высшего политического руководства, особенно в кадровых вопросах. Тесная связь с фундаментальной наукой обеспечивалась в т.ч. через членство Главных конструкторов в Академии Наук СССР, в частности, по отделению механики и процессов управления. И, с другой стороны, научное руководство отраслевыми НИИ учёными АН СССР.

Механизм был несколько подпорчен во времена Н.С.Хрущёва. И не только в области управления вооружениями. Вспомним (кто слышал :-)) слова Устинова: “Ни один враг не принёс нам столько бед, сколько принёс нам Хрущёв своей политикой в отношении прошлого нашей партии и государства, а также в отношении Сталина”.

Но вот в отношении проекта КБ В.П.Макеева он принял до конца правильное решение, отдав ему предпочтение перед начертаниями В.Н.Челомея. Отец рассказывал об этом эпизоде примерно так: “Слушаю я его (Челомея – А.М.)... Как же он может так... (заливать и лебезить – А.М.). Ну, думаю, ладно. Я выхожу и заканчиваю доклад так. “И по Вашему приказу, Никита Сергеевич, они выйдут в море (лодки - А.М.) и нанесут врагу (далее точно не помню – А.М.) решительный и сокрушающий удар”. Наверное, Н.С.Хрущёв учёл и то, что, как известно из некоторых публикаций, “После доклада военными о многочисленных подлогах Челомея в отчетах по испытаниям ракет 16Х и 10ХН, И.С.Сталин объявил Челомея обманщиком”. Несколько странно, что кровожадный Иосиф Виссарионович не приказал его сразу расстрелять. Видимо, слухи, превратившиеся в большинстве мозгов в твёрдые убеждения о кровожадности Сталина, несколько преувеличены (см. интересную книгу В.Бушкова “Красный монарх”). Что касается подлога со стороны В.Н.Челомея, если он на него пошёл, нам думается только по причине твёрдой убеждённости в перспективности идеи и попыток развития оборонной промышленности в данном направлении.

В общем, в отношении Хрущёва Макеев сохранил добрую память, тем более, что только благодаря ему (часто с помощью Сергея Хрущёва) удалось в те нищие годы построить немало жилья на Урале и Севере для инженерно-технического персонала и личного состава ВМФ. Настолько сохранил, что позволял себе после событий 1964 г. заявлять - “А с Сергеем (сыном Хрущёва, работавшим у Челомея – А.М.) обошлись несправедливо”.

В любом случае, отрицательные последствия в известной степени были устранены Устиновым.

Сильная и одновременно слабая черта системы состояла в исключительной роли Главного конструктора. Подбору на неё уделялось первостепенное внимание. Так, решение о назначении Главным конструктором Макеева принимал лично Королёв. После смерти М.К.Янгеля экзамен на занятие его должности В.Ф.Уткин сдавал непосредственно Брежневу и Косыгину. Неудовлетворительное решение вопросов кадровой составляющей системы управления рано или поздно неизбежно вело к провалу. Собственно, это погубило и Союз. Основной удар, как известно, был нанесен именно в этой и без того хромавшей области управления.

Основными институтами в целом сбалансированной системы были:

Главные и Генеральные конструкторы во главе организаций;

Девятка отраслевых министерств;

АН СССР;

система подготовки специалистов;

Министерство обороны;

Военно-промышленная комиссия Совмина СССР;

Оборонный отдел ЦК КПСС.

В отношении системы образования и подготовки специалистов отметим, что часто конструкторы возглавляли кафедры в ведущих ВУЗах. Так, Макеев – в МФТИ и ЧПИ.

Генеральные конструкторы входили и в ЦК КПСС и Верховный Совет СССР. Всё в совокупности обеспечивало возможности тесного неформального общения руководящей, научной и инженерной элиты между этажами формальной системы.

В отношении кооперации в части МСЯС особо подчеркнём самое тесное сотрудничество специалистов и руководителей отрасли и заказчика. Неформальное общение инженеров и моряков переходило в самые тесные товарищеские и дружеские отношения.

Следует также подчеркнуть, что руководитель государства (по крайней мере до Ю.В.Андропова) в той или иной степени разбирался и часто принимал непосредственное участие в решениях вопросов оборонной промышленности.

Но подробный анализ вне наших возможностей, ограничимся наброском этих моментов и обратимся к ситуации после разрушения системы. Кстати, любопытные моменты в области истории управления СССР есть у С.Коробенкова в серии книг “Дела Кремля”.

Итак, главное, что произошло – это сведение основных функций в области политики стратегических вооружений к ведению Минобороны и к разрушению или фактическому устранению из реального механизма принятия решений других институтов, в т.ч. и таких, как ВПК или Совбез РФ. Но Минобороны оказалось не на высоте в столь критический период. Приведем выдержки лишь из одного документа (БЮЛЛЕТЕНЬ № 6 (54)/2002 Счетной палаты Российской Федерации. ОТЧЕТ о результатах тематической проверки использования средств федерального бюджета, выделенных на содержание научно-исследовательских учреждений Минобороны России).

Проверка проводилась группой инспекторов Направления по контролю расходов федерального бюджета на обеспечение национальной обороны СП РФ. Цель - определение эффективности и целесообразности использования средств федерального бюджета, выделенных в 1999 - 2000 годах на финансирование научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, выполняемых научно-исследовательскими организациями Минобороны России. Итак.

“В Минобороны России практически отсутствует независимая экономическая, научно-техническая экспертиза выполняемых по заказам Минобороны России НИР и ОКР, что не позволяет иметь объективную оценку необходимости задания и эффективности выполнения, как отдельных научных разработок, так и всего комплекса научных разработок.

Действующая в Минобороны России конкурсная система на выполнение НИОКР не эффективна, в результате к разработкам НИОКР, в качестве соисполнителей в массовом порядке привлекаются посредники, не отвечающие требованиям Указа Президента Российской Федерации от 8 апреля 1997 г. № 305.

Не отлажены должные отношения между заказчиками (предприятиями оборонно-промышленного комплекса) и НИО. Сложившейся системой выполнения НИО научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (далее - НИОКР) по заказам предприятий оборонно-промышленного комплекса (далее - ОПК) через фирмы - посредники, когда последние выполняют заказ путем организации временных творческих коллективов из сотрудников тех же НИО, созданы условия для несанкционированной передачи посредникам интеллектуальной собственности НИО и неэффективного использования государственных средств на оплату одних и тех же разработок.

Кроме того, участием НИО в НИОКР по заказам предприятий ОПК в рамках государственного оборонного заказа и получением за это денежных вознаграждений, нарушается независимость НИО от этих предприятий, разработки которых они же, как правило, и сопровождают, что в свою очередь создает предпосылки к занижению оценок тактико-технических требований при создании новых видов вооружения.

Сложившееся положение дел привело к деградации военно-научного комплекса, продолжается отток молодых офицеров, имеющих ученые степени и звания, усиливается процесс старения научных кадров, рушатся многие научные школы, прервался процесс восполнения научных кадров.

Кроме того, участием НИО в разработках НИОКР по заказам предприятий ВПК в рамках ГОЗ и получением за свои разработки денежных вознаграждений, в том числе в виде солидных премий - нарушена независимость НИО от этих предприятий, разработки которых они же и сопровождают, что в свою очередь может вести к занижению тактико-технических требований при создании новых видов вооружений.”

Теперь становится ясным и прекращение работ по “Барку”, и постоянные срывы сроков и корректировки требований по “Булаве” в сторону ухудшения и многое другое. Действительно, Я.М.Уринсон совместно с Минобороны (И.Д.Сергеев, А.П.Ситнов) добились многого.

Если положение дел не изменится, а это возможно только в случае политического решения в духе Александра Македонского, ход событий приведёт к тому, что как морские, так и наземные СЯС будут отброшены на 30 лет назад и обречены на отставание, видимо, уже навсегда. Страна обречена если не на утрату, то на видимость паритета. Между тем, в современных условиях только наличие у России ядерного оружия предупреждает и делает невозможными любые крупномасштабные военные акции против неё (Е.О.Адамов).

Будем верить, что, как во времена Владимира Крестителя будет сделан правильный выбор веры и страна и народ получит очередное тысячелетие истории (Гумилёв).



Александр Макеев,

сопредседатель Совета

Макеевского общественного движения.



P.S. И последнее. Пусть те, от кого зависит решение, помнят дошедшие слова солдата начала Великой Отечественной войны советского народа: “Я плюю на тех, кто послал нас воевать без оружия, но как сумею исполню свой долг.” - и не заслужат очередное проклятие.