- С какими проблемами Вы столкнулись в должности начальника вооружения?
     - Столкнулся, наверное, с последствиями кризиса еще конца 1990 - начала 2000 годов, когда Гособоронзаказ был очень маленьким, и в основном все средства шли на ремонт техники и вооружения. И вот за эти 10 лет, будем считать с 1998 года, получилось, что заказ рос и параллельно увеличивались средства на ремонт, и все время мы пытались ремонтировать то, что есть. Эту ситуацию надо было ломать. И в общем-то первые шаги для этого в Гособоронзаказе 2009 года сделаны. Около полусотни самолетов армия закупает в этом году, приобретает 38 вертолетов, а также более 100 танков, около 300 единиц другой бронетанковой техники.
     Естественно, пришлось сокращать ремонт. Ремонтировать дальше старую технику и вооружение уже стало невозможным. Она не просто износилась, она уже не отвечает требованиям современного боя. Потому что последние массовые поставки в Вооруженные Силы были в 1991 - 1992 годах.
     - Справляются ли сегодня ремонтные предприятия Минобороны со своими задачами? Ведь многие высококлассные специалисты ушли искать лучшей доли, производственные мощности устарели?
     - У нас есть целая сеть ремонтных предприятий Министерства обороны. И она какой была в советское время, такой, к сожалению, и осталась. В свое время ее рассчитывали на обслуживание 5-миллионной армии. А у нас сегодня миллионная армия. Естественно, налицо избыток площадей, избыток производственных мощностей. Поэтому здесь проблема не столько в производственных возможностях, сколько в недостатке финансовых средств.
     В ближайшие годы сеть ремонтных предприятий военного ведомства будет оптимизирована под задачи, которые стоят перед нами в настоящий момент.
     - В каких новых видах вооружения, техники нуждается сейчас Российская армия?
     - Для гарантированного обеспечения безопасности страны надо приоритетно поддерживать и развивать Стратегические ядерные силы. Это наш щит.
     По Сухопутным войскам главное - это, конечно, создание и массовое производство высокоточного оружия. Развернут целый комплекс работ, некоторые близки к завершению.
     Это «Искандер», высокоточные боеприпасы для систем «Град» и «Смерч». Можно назвать и другие системы и образцы.
     Но тут есть и другая проблема - обеспечение применения высокоточного оружия. Это цифровые карты, навигационное поле, создаваемое с помощью ГЛОНАССа. Без этих двух составляющих высокоточное оружие эффективно использовать нельзя.
     И третья проблема - это, конечно, подготовка людей. Это задача не этого года, а ближайших 3 - 5 лет. Если мы начинаем массовое перевооружение, то надо готовить специалистов, способных работать на новой технике. Это очень важно. Нужны операторы, грамотные в техническом отношении люди, а их в армии пока не хватает.
     Вторая составляющая перевооружения Сухопутных войск - это, конечно, системы связи, системы управления, особенно в тактическом звене. У нас было несколько неприятных моментов в динамике операции по принуждению Грузии к миру, мы извлекли уроки и в корне некоторые вопросы пересмотрели.
     Еще один аспект - это экипировка и оснащение так называемого солдата будущего. Надо думать не только над тем, как его одеть, в плане ботинок и формы, но и как его вооружить, - это система навигации, связи, система личного оружия. Это третья критическая проблема для Сухопутных войск.
     Если говорить о Военно-воздушных силах, то здесь два направления - дальнейшая модернизация противовоздушной обороны, это комплексы С-400 «Триумф» и создание перспективного комплекса, который обладает потенциалом уже не только противовоздушной, но и противоракетной обороны.
     Что касается авиации, то это модернизация стратегической составляющей - самолета Ту-160, разработка новых комплексов и замена того, что находится сегодня в Вооруженных Силах. Во время авиасалона МАКС-2009 мы подписали контракт с компанией «Сухой» на поставку 64 самолетов Су-35. Это прорыв. За предыдущие 15 лет было заказано 5 самолетов, в этом году около 50 машин.
     Этот заказ будет выполняться на авиационном заводе в Комсомольске-на-Амуре. Там есть необходимые мощности, а после выполнения контракта по Су-35 на этих же мощностях будут производить истребитель 5-го поколения ПАК ФА. С 2015 года мы начнем их закупку.
     - Чем принципиально отличается самолет 5-го поколения от предшественника?
     - Ресурсом двигателя, системой обнаружения самолетов противника, системой вооружений. Он отличается конструкцией планера, заметностью и многими другими факторами.
     - А что с новыми кораблями для Военно-морского флота России?
     - ВМФ - самый финансово емкий вид Вооруженных Сил, потому что все, что создается, корабли, подводные лодки - это десятки миллиардов рублей. Тяжелое бремя, в том числе и в доле Гособоронзаказа.
     На чем мы сегодня сосредоточены? Надо переоснастить морские Стратегические ядерные силы. Создается новая подводная лодка, которая сейчас проходит заводские и ходовые испытания и концу года будет готова. Это создание нового ракетного комплекса «Булава», с которым возник ряд проблем. Вы знаете о неудачных пусках.
     Мною была создана комиссия, которая проверила технологию подготовки этой ракеты на всю глубину кооперации. Сейчас мы создали еще одну комиссию из независимых экспертов с привлечением Академии наук, которая сможет оценить ситуацию со стороны, свежим глазом. И пока эта комиссия не завершит работу, мы не продолжим летные испытания.
     Могу сразу сказать, что причина неудачных пусков не в конструкторских просчетах, а в отступлении от требований технологического процесса при производстве.
     Конечно, требуется и обновление надводного флота. Потому что весь надводный флот сегодня у нас - еще советский. Разработана целая программа по строительству фрегатов, корветов - кораблей ближней зоны. У нас осталось еще с советских времен несколько атомных крейсеров, которые стоят у причалов. Сейчас мы принимаем программы по их восстановлению.
     - Стоит ли эта игра свеч?
     Стоит, потому что для дальних походов нужен атомный крейсер, на дизеле далеко не уйдешь, либо же потребуются заправщики мощные - это очень дорого и неэффективно. Поэтому как минимум 2-3 атомных крейсера в ВМФ должно быть.
     - А авианосцы?
     - Мы не можем не задумываться над этой темой и ведем научно-исследовательскую работу по определению облика перспективного авианосца. Но надо говорить не только о авианесущем крейсере - он сам по себе хорошая мишень, а и о целой группе кораблей его обеспечения и защиты. Это очень дорогое дело. Принимать решение о строительстве будет руководство страны, в рамках существующей госпрограммы вооружений мы его сделать, конечно, не сможем, нужна отдельная федеральная целевая программа. Ведь необходимы и средства базирования, обеспечения, поддержания.
     Напомню, что в советское время мы авианосцы строили в Николаеве. У нас теперь нет еще мощностей, нет ни одного нормального дока для такого корабля. А это тоже очень большие материальные затраты.
     - Что ожидает РВСН?
     - По Ракетным войскам будем поддерживать ту группировку, которая есть. Постепенно уйдем от «Тополя-М» на новый ракетный комплекс с разделяющимися головными частями. В этом году завершаем их испытание, ставим на дежурство и начинаем массовое производство.
     - Как вы прокомментируете возможную покупку Россией французского десантного вертолетоносца класса «Мистраль»? Тех же самых беспилотников, которые нужны, пока Россия не сможет сама производить?
     - Сегодня быть закрытыми от всего мира невозможно. Даже самые передовые страны импортируют те или иные виды вооружений или их комплектующие.
     Почему мы пошли на закупку беспилотников у Израиля? У нас сегодня нет таких аппаратов, отвечающих современным требованиям. И мы не говорим о том, что мы их закупаем массово и у себя работы в этой области прекращаем. Но нам надо отработать методы их использования, подготовить личный состав, понять, какое место на поле боя они займут, каковы способы их применения? А еще: у кого они должны быть в подчинении - то ли в бригаде, то ли в армии, то ли они должны находиться где-то отдельно и придаваться для усиления. Все эти вопросы требуют отработки. Поэтому мы и пошли на то, чтобы закупить ограниченную партию беспилотников - 14 комплексов.
     - А как же наши оборонщики?
     - Армия - это я всегда говорил и буду говорить - не собес. Мы не должны просто поддерживать нашу «оборонку», мы призваны от «оборонки» требовать то вооружение, которое позволит в случае необходимости защитить страну.
     К тому же мы ни на копейку не уменьшили госзаказ для разработки той же отечественной беспилотной авиации.
     Вот возьмем, например, элементную базу. Использование импорта или иностранной элементной базы для Стратегических ядерных сил запрещено. Но во всем остальном запретов нет. Если мы начнем везде только наше отечественное ставить, у нас будут провалы. Да, мы разрешаем использовать импортные комплектующие, но ведем и программу импортозамещения. Если наша электронная промышленность сегодня не способна делать некоторые микросхемы, вычислители и прочее, то мы вынуждены брать их за рубежом. Завтра- послезавтра ситуация будет иной.
     - И все-таки, как складывается ситуация с «Мистралем»?
     - Мы ведем переговоры и ничего пока не закупаем. Это очень тонкая сфера. Говорить об этом до того, как получены результаты, я считаю преждевременным.
     Тут два фактора. Конечно, есть противодействие нашей оборонной промышленности. Но мы хотим не просто закупить один-два корабля, а параллельно договориться о том, чтобы производство именно такого класса кораблей началось в России.
     И, может быть, это будет первый шаг, чтобы потом построить свой авианесущий крейсер, авианосную группу. Ведь Петр Первый не боялся идти в Европу и учиться там строить корабли. В советское время мы много обеспечивающих кораблей закупали и в Германии, и в той же Норвегии.
     Подчеркну, речь идет только о кораблях обеспечения, а не об ударных.
     - Есть четкое представление, сколько нам под новый облик Вооруженных Сил нужно кораблей, самолетов, танков?
     - На сегодня облик Вооруженных Сил определен Президентом РФ, Верховным Главнокомандующим. Под этот облик сегодня Министерством обороны, Генеральным штабом разработаны все штаты. И я, как начальник вооружений, отлично знаю, сколько нам нужно танков, самолетов, вертолетов, ракет, каких именно видов. Вплоть до патронов...
     У нас есть государственная программа вооружений с 2007 по 2015 год, где расписано, какое вооружение должно быть. Мы сейчас разрабатываем государственную программу по разработке и закупке вооружений с 2011 до 2020 года. Это не наш ведомственный документ: он рассматривается на Совете Безопасности РФ, утверждается Президентом России, проходит ряд согласований, в том числе в военно-промышленной комиссии, где представлены почти все руководители головных предприятий.
     - Планируется ли в ближайшее время увеличение орбитальной группировки?
     - Мы будем делать космические аппараты, способные дольше работать на орбите. Мне, когда я был командующим, часто говорили: «Чего так мало запусков?» Я, как командующий, отвечал: «Чем меньше запусков, тем дольше они летают».